Еще один Валентинов день (Стюарт) - страница 6

– Подождите, – сказала Хелен и принялась неуклюже возиться с запорами.

К тому времени, когда она щелкнула последним замком и, отодвинув щеколду, оглядела через четырехдюймовую щель ожидающего в коридоре человека, Хелен начала жалеть о поспешном решении, но слишком поздно – дверь уже была приоткрыта. Хорошо хоть цепочка осталась на месте.

Посетитель терпеливо ждал, и его полная неподвижность слегка нервировала. Высокий мужчина, худощавого телосложения, одет в ничем непримечательные костюм и пальто. Короткие темные волосы зачесаны назад, открывая мрачные черные глаза. Хелен посмотрела в эти глаза, в эти безмятежные бездонные глаза и почувствовала, как ее охватывает холод. А потом бросает в жар.

– Вы не похожи на тех, кого обычно нанимает Абрамович, – невольно брякнула Хелен.

Да уж, этот тип не из тех, кто встанет на защиту Билли Moретти от этого мира. Слишком красивый – широкие чувственные губы, узкое с высокими скулами лицо, спокойная сдержанная привлекательность.

Мужчина улыбнулся, и она поневоле расслабилась. Завораживающая – в буквальном смысле слова – улыбка явно предназначалась для очаровывания подозрительных женщин. У Хелен екнуло сердце, пришлось срочно взять себя в руки.

– Внешность бывает обманчивой, – изрек гость, темные глаза вглядывались в узкую щель. – Так вы позволите пригласить вас на завтрак?

Надо бы хлопнуть дверью у него перед носом. Она всегда могла отдать дело Моретти коллеге Дженкинсу, чего тот ждет не дождется, но Дженкинс – свинья и хвастун, причем твердолобый, и ради достижения цели без колебаний отбросит в сторону смягчающие обстоятельства.

Хелен несколько долгих секунд рассматривала человека, который назвал себя Рафферти, затем кивнула, решившись. В конце концов, она умная женщина – к тому же осторожная – и научилась полагаться на свою интуицию. И эта самая интуиция подсказывала, что посетителю можно доверять.

Хелен сняла цепочку и распахнула дверь.

– Входите, – пригласила она, отступая назад. – Вернусь через минуту.

Она прошла полкомнаты, укладывая бумаги в портфель, когда осознала всю странность своего поведения. Ей не нравились визиты людей, особенно сотрудников, к ней домой. С одной стороны, она совершенно безалаберна, на грани разгильдяйства. А с другой – яппи[1] не склонны ценить декор двадцатых годов, который она обожала. Хелен оглянулась на Рафферти, пытаясь скрыть нервозность, и застыла на месте.

Он стоял посреди гостиной – высокий смуглый незнакомец, нарушивший ее покой, и осматривал помещение с изумлением и, как ни странно, одобрением.