Она стала спускаться по лестнице так поспешно, что племянница едва поспевала за ней.
В холле полковник Стефанатис поклонился сначала леди Беатрис, затем Афине. Юную леди Уэйд он удостоил взглядом, как ей показалось, одновременно удивленным и укоризненным.
Казалось, он не менее, а может быть, даже более, чем леди Беатрис, был обеспокоен ее внезапным исчезновением.
– Прошу вас, сюда, милые дамы! – произнес он.
По длинному коридору он проводил их к комнате, о существовании которой девушка даже не подозревала.
«С чего же мне начать? – лихорадочно думала она. – Что сказать сразу, в самом начале разговора? И на каком языке говорить с принцем – на греческом или на английском? Скорее всего после первого приветствия следует попросить разрешения побеседовать с ним наедине».
Ее поступок все сочтут не соответствующим этикету, но какое, в конце концов, это имеет значение?
Они находились в той части дворца, которая, вероятно, являлась личными покоями принца. На стенах были развешаны картины на спортивные сюжеты, старинные ружья и несколько портретов. Один из них, как показалось девушке, изображал самого принца – молодого человека с короткой черной бородкой. Было бы неплохо повнимательнее рассмотреть его, чтобы как-то подготовиться к разговору с принцем, встречи с которым ей уже не избежать. Однако ей нельзя было отставать от тетки и полковника Стефанатиса, а они шли очень быстро. Поэтому, бросив на портрет лишь беглый взгляд, Афина поспешила за своими спутниками.
По обе стороны двери красного дерева стояли лакеи в ливреях. Полковник оглянулся, словно боясь, что Афина опять исчезнет, потом дверь открылась, и он шагнул за порог.
Афина невольно затаила дыхание.
– Леди Беатрис Уэйд, ваше высочество! – услышала она голос полковника Стефанатиса. – И леди Мэри Уэйд!
Афина почувствовала, как сердце бешено застучало у нее в груди.
«Мне совершенно нечего бояться! – уговаривала она себя. – Орион непременно защитит меня! Помоги мне, мой дорогой! Помоги мне найти мужество!»
Она мысленно повторяла его имя, как священное заклинание.
Стоя позади леди Беатрис, она услышала мужской голос:
– Прошу вас простить меня, леди Беатрис! Весьма сожалею, что прибыл с опозданием и заставил вас ждать! Но вы приехали немного раньше, чем я рассчитывал.
Афина подняла глаза.
Голос показался ей удивительно знакомым.
– Тетя Беатрис… мне нужно вам кое-что сказать… – начала Афина.
Человек в белом мундире с золотыми эполетами целовал затянутую в перчатку руку ее тетки.
Она не сразу разглядела его лицо, поскольку он склонился в почтительном поклоне.