За все время, пока они не достигли указанного Элиной места, он не проронил ни слова.
— О Боже! — воскликнул Бернард, когда пена от волн стала выплескиваться на дорогу. Изредка и сами волны накатывали на грунт. — Здесь всегда так?
— Почти всегда. А во время ураганов здесь вообще страшно.
— Приму во внимание ваши слова, — сухо сказал он. — Сильвия, должно быть, спятила, когда решила отчалить отсюда.
Они доехали до юго-восточной оконечности острова, где океанский прибой с особой яростью обрушивался на сушу. Песчаный берег был усеян мусором: ветками деревьев, морскими раковинами и многим другим, что выносят на берег волны.
— Впереди есть более или менее безопасное местечко, — сказала Элина. — Если вы рискнете, мы сможем пройти по дюнам, а оттуда виден тот самый риф, где…
Он кивнул, соглашаясь с ее предложением, и остановил машину, съехав на обочину.
Они спустились к пляжу и побрели по мелкому и мягкому, как мука, песку. Остановившись и касаясь друг друга плечом, они были вынуждены пригнуться из-за сильного ветра.
Буро-зеленая рваная линия прибоя обозначала скрывшийся под кипящей массой воды злополучный риф. Ближе к берегу вода крутилась, шипела и пенилась, откатываясь назад. И вновь вздымалась вверх, преодолевая каменный барьер. Господи, Сильвия явно не намеревалась покончить жизнь самоубийством. Но что толкнуло ее навстречу этой разъяренной стихии?
Элина не сумела сдержать дрожь и отвела глаза от океана. Ни один смельчак не уцелел бы в этом дьявольском котле. Было бы чудом, если бы парусник благополучно выбрался отсюда.
В отличие от нее, Бернард долго и как-то бесстрастно смотрел на эту картину. Элина даже забеспокоилась, что он забыл о ее присутствии, когда он вдруг резко повернулся. Черты его лица заострились.
— Поскорей уедем отсюда, а то я свихнусь, — процедил он.
Трудно было не заметить, как он напуган. С лица исчезло надменное выражение. Однако она так и не могла понять, что же в действительности творилось у него в душе. То ли он был готов завыть от тоски, проклиная несчастье, перечеркнувшее его мечты о женитьбе, то ли был чем-то возбужден. Элина не могла представить, как бы она себя повела, если бы он выплеснул свои эмоции наружу. Они бурлили в нем, как кипело море у рифов. Он старался сдерживать себя, но желваки ходили ходуном, а пальцы то и дело сжимались в кулаки.
— Бернард, — тихо и проникновенно сказала она. Сквозь рев ветра и грохот бьющихся о берег волн он едва расслышал ее. — Бернард, чем я могу вам помочь?
Она была почти убеждена, что понимает, в каком состоянии он находится, и может как-то успокоить его. А что, если это вызовет обратную реакцию? Что, если вместо благодарности за сочувствие он грубо оскорбит ее, даже ударит? Что делать? Бежать от него сломя голову или подчиниться его воле?