Кроме нескольких грунтовых улиц в центре города и сносной дороги из аэропорта, на острове имелось еще одно «мощеное шоссе». Оно называлось береговым и шло по периметру Сент-Юлиана, огибая уединенные бухточки или поднимаясь в горы, откуда открывался потрясающий вид на изумрудное море и поросшие тропической растительностью склоны холмов. В некоторых местах шоссе было необычайно узким, и поэтому правила, существовавшие на острове, предписывали транспорту двигаться всегда по часовой стрелке. Чтобы попасть в нужное место, до которого было каких-нибудь пять миль по прямой, приходилось делать крюк миль в двадцать пять.
Маленькая двухместная машина с полотняным полосатым верхом, который вспучивался и опадал под порывами легкого бриза, двинулась по шоссе. За рулем сидел Бернард.
— Ну и дороги, черт возьми! — проворчал он, когда их сильно тряхнуло на ухабе.
— Вы предпочли бы пойти пешком? — спросила Элина.
— Я предпочел бы вообще не приезжать сюда, — буркнул он в ответ. — Если бы не вы с вашей идиотской затеей провести отпуск в этом, с позволения сказать, раю, я бы никогда тут не появился.
— Сент-Юлиан не претендует вступить в соревнование с Акапулько или Рио, мистер Дэниел. Если бы он был хотя бы отдаленно похож на них, я бы ни за что сюда не приехала. Те, кто посещают престижные курорты, не вызывают у меня ни уважения, ни симпатии.
Понимающая улыбка тронула уголки его губ.
— Скажем, такие люди, как я. Так я вас понял?
Она сняла темные очки и изучающе уставилась на него. Неожиданный случай свел их вместе, и, кажется, сулит он не радость, а разочарование.
Она всматривалась в его черные, красиво очерченные брови, изучала линию носа, который когда-то был сломан, но не уродовал тонкого профиля. Его глаза были похожи на зеленоватые озерца, спрятавшиеся в густом лесу ресниц. Эти трогательно-длинные ресницы контрастировали с волевыми скулами, вызывавшими невольный трепет у тех, кто отваживался слишком пристально их разглядывать. Всем своим обликом он являл образец силы и сексуальной мужественности, производившей неизгладимое впечатление на женщин. Но кто мог проникнуть в его внутренний мир? Вряд ли таких было много.
— На что вы так таращитесь? — спросил он, бросив на нее быстрый взгляд.
— На вас, — просто ответила она. — Стараюсь понять, всегда ли вы такой недовольный и резкий, или это лишь последствие постигшего вас горя.
Он внимательно оглядел Элину и только спустя несколько секунд снова обратил взгляд на дорогу.
— Сколько еще ехать? — пробурчал он.
— Около семи миль. Нам следует миновать поворот, и только тогда мы окажемся на подветренной стороне острова. Да вы сами заметите изменение в береговой линии. Она здесь всегда в бурунах.