Дверь мне открыла Ирка, племянница недавно ушедшей на покой моей бывшей соседки. И сразу с ходу затрещала:
— Шурик! Как хорошо, что ты зашел. Только не Шурик, ладно? Я тебя буду Сашей называть. Я в твоей комнате на полатях — ты там много всякого барахла оставил — нашла книги, по — моему хорошие.
— Хорошо, Ириш, потом разберемся. У меня с ключами недоработка вышла. У вас здесь можно переночевать?
— Ну, конечно! Вот тети Клавы комната все еще пустая. Я тебе на ее кровати постелю. Нет, лучше ложись на моем диване, а я к ней пойду.
— Да я без предрассудков, Ирка. Могу и на тети Клавиной кровати поспать. А ты что это такая красивая стала? И куришь?
— Да вот… все в консерватории курят, привыкла.
Мы вошли в мою бывшую комнату — узкую, как пенал. У Ирки было тесно — полкомнаты занимало пианино. — Я тебе сейчас постелю. Давай попьем чаю, у меня есть калорийная булка, мы ее пополам.
— Булку ешь сама, а чаю давай.
Ирка зашлепала стоптанными каблуками в кухню. И юбка на ней была еще со старых времен.
— А на что живешь, Ириш? — спросил я ее, когда она появилась в дверях с чайником в руках.
— Мне хватает, — бодро ответила Ирка, — стипендия и вот… подрабатываю уроками. К Лидочке два раза в неделю езжу, тебе спасибо за протекцию.
«Что еще за Лидочка? — подумал я. — Твой Константин Дмитриевич ее очень любит, как родную дочку. И жена у него милая.
Я смотрел на Иркины кошачьи глаза и думал, какая же я свинья. За год не снять трубку и не спросить просто, как жизнь. Я, правда, всегда подозревал, что Ирка была тайно в меня влюблена. Думаю, что сейчас это прошло.
— А как у тебя на личном фронте? — Я не был уверен, что сформулировал свой вопрос надлежащим образом.
— Тоже все хорошо, — так же бодро ответствовала Ирка, и было совершенно ясно, что ничего хорошего в ее жизни не было. За исключением, может быть, музыки.
«Старшему следователю
Мосгорпрокуратуры юристу 2-го класса тов. А. Турецкому
СПЕЦДОНЕСЕНИЕ
Я, старший инспектор МУРа капитан В. Грязнов, в соответствии с Вашими письменными указаниями, произвел ряд следственных действий, направленных на установление местопребывания свидетеля Морозова Альберта Ивановича…»
Законом, в частности статьей 127 Уголовно-процессуального кодекса, следователю предоставлены широкие полномочия в отношении органов дознания, то есть милиции, которая проводит оперативно-розыскную работу по обнаружению преступников и важных свидетелей. И этот факт требует согласованных действий следователя прокуратуры и сотрудников милиции. На практике это требование закона часто оборачивается грызней между нашими службами. Я, быть может, самонадеян, но считаю, что добился этой согласованности в работе со Вторым отделом МУРА, возглавляемым Шурой Романовой. И мне просто повезло, что я веду следствие с помощью капитана Вячеслава Грязнова: за три года работы мы научились понимать друг друга с полуслова. Наша профессия относится к так называемым «критическим»: и следователи и оперативники работают в условиях «критической ситуации». Диплом юриста и долголетняя служба — это еще не все. Надо иметь что-то от Бога. И это «что-то» было у капитана Грязнова в избытке.