Наставили богатыри на стол и курятины, и гусятины, и блинов, и пирогов, а сами исчезли.
Вошла Аленушка, увидала добро на столе, руками всплеснула, от радости кинулась Данилу целовать-обнимать.
— Ах ты ж, мой сыночек, ты ж мой кормилец, это тебе, небось, поп такую долю выделил?
— Садись, матушка, к столу, — говорит Данила, — это не поп выделил, это я сам добыл.
— Как же ты сам добыл, сыночек?
— А это, матушка, до поры до времени тебе знать не надобно. Садись лучше ешь, ни о чем не думай.
Села Аленушка к столу, ест и на сына глядит, не нарадуется.
— Ах, сыночек, ну и высок же ты стал, ну и статен! Пора тебе, сыночек, жениться.
— Ну, что ж, матушка, и женюсь.
— А кого, сыночек, взять думаешь. Не соседскую ли Авдотьюшку?
— Нет, матушка, не хочу я брать Авдотьюшку, а хочу взять девицу Чужедальницу, что у царя в темнице сидит.
— Что же это за девица?
— А эту девицу взял царь Ирод в плен из другой страны и держит в глухой темнице, никому не показывает, видно, хочет сам на ней жениться. Так эту девицу хочу я у царя отнять.
— А как же ты, сыночек, думаешь ту девицу у царя отнять?
— Ложись пока спать, матушка, утро вечера мудренее.
Легли спать. Утром встал Данила и говорит матери:
— Ступай, матушка, к царю Ироду и скажи ему, что сын твой, Данила-бедняк, желает жениться на девице Чужедальнице, что в темнице у него сидит. Что бы он ни сказал в ответ, не смущайся, приходи и мне передай.
— Да как же я, сыночек, пойду? Ведь меня к царю не допустят — я старая, темная.
— Ничего, мать, ступай, не бойся.
Делать нечего. Пошла Аленушка к царю Ироду. Долго пришлось ей идти: шла и горами, и болотами, наконец дошла до царского дворца. Видит — у ворот стоит воин с пикой, никого не пускает.
Подошла к нему Аленушка, хотела пройти, а воин пику наперевес:
— Куда, старая, лезешь?
— Пусти, голубчик, я к царю-батюшке…
— Царь-государь нынче заморских гостей принимает, ему некогда.
— Да как же, голубчик, некогда! Я, старая, сто верст пешком шла, вконец замаялась, а ты говоришь — некогда. Доложи, голубчик, царю, что пришла, мол, старуха Алена, серьезный разговор с царем вести — он примет.
Засмеялся воин и пропустил Аленушку в царский дворец. Вошла она и дивится — все полы серебряные, стены золотые, а потолок алмазами горит.
Вошла Аленушка в тронную залу и обмерла — сидит царь Ирод на троне, а кругом заморские гости мудреные речи ведут, и свиты царской видимо-невидимо, все в дорогих одеждах, в жемчугах да в алмазах.
Вспомнила Аленушка сыновний наказ, набралась храбрости. Подошла к царю, поклонилась в ноги и сказала:
— Не вели, царь-государь, казнить, вели миловать. Дозволь слово серьезное сказать.