— Кроме того, сеньор, — продолжал сенешаль, — мы добавили, что если граф все еще будет сомневаться, то сможет узнать вас по золотым львам на развевающемся знамени, а также по могучим воинам, собравшимся вокруг вас и горящих желанием отомстить за нанесенное вам оскорбление. Думаю, это было хорошо сказано. Я заметил, как при этих словах граф побледнел.
— Что до меня, — сообщил молодой Роже, — то, полагаю, граф не ожидал такого ответа. Он казался озадаченным, жевал кончик своей бороды и тревожно оглядывался на свою свиту.
Гале высунулся со своего места в углу шатра:
— Что ж, анжуйский пес громко лает. Но вытащи плеть и увидишь, как он снова заползет в конуру.
Так и случилось. В назначенный день герцог вывел свою армию на место предполагаемого боя, но об Анжу не было ни слуху ни духу. Позднее стало ясно, что он в спешке увел свои войска, отправившись восвояси и сохраняя сильный арьергард. Граф был первым среди тех, кто предпочел позорное отступление встрече в бою с Вильгельмом, герцогом Нормандии.
Никто не узнал, что об этом думали в Донфроне, а что до Вильгельма, то он только разразился сардоническим смехом и продолжил осаду крепости.
Как только Мартель перестал угрожать, герцог провел одну из внезапных быстрых вылазок. Оставив при Донфроне свой небольшой отряд, он повел остальных в ночной набег на Алансон. Его путь проходил через Мененден и Пуантель, и он был нелегок. Рыцари еле успевали за своим господином, кое-кто, потеряв коней, отстал по дороге, но большинство держались дружно и, решительно стиснув зубы, старались из последних сил, чтобы неутомимый предводитель, упаси Господи, не перегнал их.
Отряд оказался у Алансона ранним утром; грязные, покрытые потом люди смотрели сквозь поднимающийся туман на лежащий вдали город. Он не был укреплен, но большую опасность представлял замок, откуда прямая дорога вела вниз, к воротной башне на мосту через реку Сарт. Над зубчатыми стенами крепости, снабженными многочисленными бойницами, развевался штандарт Анжу.
— Клянусь вином Христовым, я его возьму! — воскликнул герцог.
Прямо среди дороги он соскочил с коня и преклонил колени в молитве, ибо никогда не забывал отдать дань Господу, и его люди молились вместе с ним. Потом герцог омыл лицо в реке и сосредоточил свое внимание на воротной башне, охраняющей мост. Пока он стоял так, погруженный в размышления, жители Алансона вышли на берег, чтобы посмотреть на отряд нормандцев. Люди собирались и на противоположном берегу реки, оживленно обсуждая происходящее.
Те же, кто охранял укрепленные ворота, оценили силу армии герцога и, увидев, что он не привез с собой никаких осадных орудий, решили, что находятся в полной безопасности. Набравшись наглости и уже считая себя победителями, некоторые выкрикивали оскорбления и издевательски непристойно жестикулировали.