Отец Симон отказался от коня и мне пришлось сопровождать его пешком до ворот, а потом по дороге к обнаженным после отлива песчаным отмелям. . . Море отхлынуло, оставив клубки водорослей, различную морскую живность, куски плавника. Множество горожан бродило с корзинками по отмелям-кто искал янтарь, кто собирал рыбу и плавник. . .
Поиск янтаря по настоящему увлек меня и более трех часов мы бродили с ним , выписывая зигзаги на плотном тяжелом песке. Как новичок в этом деле я ни очень преуспел-всего пара кусочков янтаря, к сожалению совершенно прозрачных . Отец Симон набрал же две полные горсти.
Начинало смеркаться, когда за мной явились мои горцы и Сэмми. Только тогда я почувствовал усталость, голод и свои сырые и холодные ноги. . .
Я предложил священнику коня для возвращения в город, но он отказался.
-Но что же я могу для вас сделать, отец Симон?
Старичок прищурился и с ехидцой сказал
-Попросите миледи вернуть в храм крестильную купель, она только посеребренная поверх меди и ценности ни для кого кроме меня не представляет!
Шли дни за днями, слагались в недели. Прошел месяц, начался другой. Вернулись горцы с бревнами на волокушах и с ворохом дичи. Еще отряд мы отправили на заготовку леса и мяса. Сью распорядилась роздать и дерево и мясо всем горожанам поровну. Редкие торговцы наезжали в Гартунг, но ничего нам нового сообщить не могли.
Море приходило и уходило. . .
Днем я занимался фехтованием с Гвеном Макниллом, иногда посещал отца Симона, обошел весь город и теперь держал его план в голове с точностью до домика гробовщика, если можно было назвать гробовщиком человека зашивавшего умерших горожан в саваны. Умерших здесь предавали морю, прямо с крепостной стены.
Стены обращенные к моря возведены на скале. Осенние бушующие волны бились о скалы, а брызги долетали до зубцов наверху. Ни один корабль ни смог бы подойти к этой стене-его разнесло бы в щепки. . . Здесь даже караульных не выставляли.
Дни становились короче, ночи все длинее. Только длинные ночи мирили меня с этим скучным времяпровождением. Я и Сью заново открыли для себя радости любви. . . . Увы, только ночами Сью принадлежала мне. . .
Днем она командовала горцами, горожанами, играла в шахматы с Жассом, корпела над книгами из башни покойного магистра Брокена, вечером долго блаженствовала в крестильной купели в ароматной воде. .
Сью наотрез отказалась возвращать отцу Симону эту церковную утварь.
-Я что должна мыться в тазике?-возмущенно заявила сестра. -Для крещения младенцев у него имеется небольшая по размеру посуда-я на нее не претендую!