И последняя деталь: на ноге жертвы, на большом пальце, видна была картонная бирка, наподобие тех, что привязывают к трупам в морге.
Мертвенно-бледный американец в шоке стоял, прислонясь к застекленной витрине с варварскими старинными инструментами для вскрытия. У входа в зал толпились несколько человек.
Иоганн Кирхер первым пришел в себя и приказал, чтобы никто не входил в помещение. Кто-то сообразил вызвать полицию. Питер Осмонд, оправившись от потрясения, очень медленно подошел к ужасно изуродованному телу. Он внимательно вгляделся в лицо старой женщины и в рану, которая обагрила кровью седые волосы, потом пошел к столу, тщательно обходя следы крови. Вдали уже слышался вой сирены.
Солидный мужчина лет пятидесяти взял на себя руководство операцией. У комиссара Русселя за плечами было пятнадцать лет службы в уголовном розыске. Высоко ценимый начальством, он славился своим здравомыслием и спокойствием. Однако при виде тела Аниты Эльбер он испытал потрясение, какого ни разу не испытал за двадцать пять лет работы в уголовной полиции. Старинный зал препарирования, зловещий зал, напоминал весьма впечатляюще лабораторию XIX века и заставил его вернуться мыслями к фантастическим книгам его юности Лавкрафта[16] и Герберта Уэллса. Русселю показалось бы естественным, если бы из темноты вдруг возникла тень человека в рединготе, в цилиндре и с фартуком мясника, повязанным вокруг талии, занятого хирургической операцией или вскрытием, что было чуть ли не синонимами в то время.
Не меньшее потрясение испытали и два его помощника. Молодой лейтенант Коммерсон только недавно пришел в уголовный розыск, и это было одно из первых его дел. Его лицо, которое еще более бледным делали очень коротко стриженные светлые волосы, стало цвета гипса. Полумрак позволял ему сохранить некоторую невозмутимость, и его худощавая фигура с блокнотом в руке осторожно передвигалась по комнате. Лейтенант Вуазен, который со своей стороны демонстрировал больше беззаботности, поглаживал свой подбородок, как всегда заросший трехдневной щетиной. Морщины этого сорокалетнего очерствевшего мужчины выдавали многочисленные ночи слежки и постоянное знакомство с самыми худшими представителями рода людского. Обычно лейтенант Вуазен разыгрывал роль полицейского, лишенного всяких эмоций, но седые волосы, проглядывавшие в его шевелюре, свидетельствовали о том, что он не был человеком свободным и беззаботным, каким стремился выглядеть. Тем не менее он попытался разрядить атмосферу, бросив две или три остроумные реплики, но один лишь взгляд комиссара Русселя заставил его умолкнуть.