Она подалась навстречу ему, ее губы приоткрылись, а руки сплелись вокруг его шеи. Пальцы Блаэр зарылись в его мягких волосах.
Глаза Митча сверкнули, потом закрылись. Дистанция между ними исчезла окончательно, когда он с силой привлек ее к себе. Ее груди прижались к его груди; ее сердце ликовало и билось в унисон с сердцем Митча.
Их поцелуй перешел в резкий, настойчивый зов страсти. Их языки соприкоснулись и переплелись. Они опустились на диван. Его губы теперь быстро, горячо, исступленно целовали ее шею. Искры соединились в бурное, пылающее глубоко внутри Блаэр пламя.
Голова у нее закружилась, а все тело изогнулось, когда его язык скользнул по ее уху. Блаэр прижалась губами к шее Митча, ее тонкие длинные пальцы массировали его тело. Блаэр чувствовала, как пламя внутри нее все больше разгорается, раздуваемое учащенным горячим дыханием Митча.
Он положил ее на диван и лег сверху, покрывая лицо и шею Блаэр короткими страстными поцелуями. Вдруг она ощутила под юбкой над коленом его ладонь, которая делала плавные поглаживающие движения, пробираясь все выше. Она вздрогнула и через юбку схватила его руку, стараясь остановить. С легким вскриком она вымолвила, задыхаясь:
— Нет, Митч!
Митч замер, и на мгновение все звуки исчезли. Все застыло. Блаэр медленно открыла глаза и покачала головой.
Его голубые глаза затуманились, и он тяжело вздохнул. Смертельная мука отразилась на его лице. Его дыхание оставалось неровным, учащенным. Потом он потянулся, чтобы поцеловать ее в губы, но она слегка отвернулась, так что его губы скользнули по ее щеке.
— Блаэр, ну почему ты не хочешь? — прошептал он, касаясь губами ее кожи.
— Я не могу, Митч, — тихо ответила она. — Пожалуйста, не проси меня об этом. Я не могу.
Она чувствовала, что глаза ей застилают слезы. Она не собиралась заходить так далеко. Она только хотела поцеловать его. Она знала, что он страдает, но ведь и она тоже. И она не позволит ему облегчать его боль с помощью ее тела, а себе — с его помощью.
Митч испытующе смотрел на нее, и его губы дрогнули, когда он произнес сдавленным шепотом.
— Не знаю, что и сказать, Блаэр. Я чувствую себя, как в семнадцать лет на заднем сиденье машины.
Ее голос тоже был сдавленным и хриплым.
— С одной из тех испорченных девчонок? Да?
— Да нет, — коротко рассмеялся он. — Они никогда не нравились мне, мне нравились всегда как раз такие правильные, как ты. И всегда было так же больно, как и сейчас. — И добавил с искренним недоумением: — И тогда, в семнадцать, я понимал это не лучше, чем понимаю сейчас, когда мне тридцать два. Как тебе удается так резко обрывать свои эмоции, Блаэр? Ты словно закрываешь кран. Словно говоришь: «Ты уже попил, хватит с тебя».