От итальянского наследства не деться никому, в первую очередь — итальянцам. Кто из прошедших «выпрямляющий» итальянский путь не согласится с Семеном Файбисовичем? «После Рима я даже сделал для итальянцев исключение из того банального правила, что люди бывают симпатичными — сколько угодно, а народы — нет. <…> Итальянцы, что абсолютно уникально, обаятельны именно в групповых и массовых проявлениях — в своем „коллективном бессознательном” (то, что они сплошь и рядом симпатичны „штучно”, уже не наперекор правилу)».
Источник такого антропологического выброса где искать? Можно попробовать в вышепроцитированном стихотворении Стратановского: поэзией он не захватит, но его проза — о прозе красоты — приблизит к разгадке загадочной итальянской души.
Лиля ПАНН
Нью-Йорк
[1]
А л е к с е й Б у к а л о в. Пушкинская Италия. СПб., «Алетейя», 2007, стр. 95.
[2]
«Урсусливая» от ursus — медведь
(лат.)
[3]
«Che lingua e maternа» — какой язык родной
(ит.)
[4]
Аллюзия к Ходасевичу: «Да, меня не пантера прыжками / на парижский чердак загнала» («Я, я, я. Что за дикое слово!»).
ОНТОЛОГИЯ АНТОЛОГИИ
Р у с с к и е с т и х и 1 9 5 0 — 2 0 0 0 г о д о в. Антология (первое приближение). В двух томах. Составители И. Ахметьев, Г. Лукомников, В. Орлов, А. Урицкий. М., «Летний сад», 2010. Т. 1 — 920 стр. Т. 2 — 896 стр.
Не секрет, что поэтические антологии — одно из самых традиционных средств «картографирования» поэтического пространства. И часто издания такого рода оказываются едва ли не единственным источником по той или иной литературной традиции (как, в частности, обстоит дело с древней японской или тамильской поэзией). Поэтому любая работа подобного толка всегда проводится «с точки зрения вечности», и, видимо, поэтому же оценка конечного продукта практически всегда бывает крайне строга. В этом контексте особенно важными оказываются принимаемые составителями принципы отбора, сама структура издания, в идеале позволяющая отличать его от многих других опытов в антологическом жанре. При этом вечный вопрос — почему поэт Х. не попал на страницы книги — и его частый спутник — почему подборка поэта W. длиннее подборки «не менее великого» поэта Z., кажется, должны беспокоить только в том случае, если ответы на них никак не вытекают из принципов антологизирования. Разумеется, это более чем общие замечания, но, надеюсь, они помогут задать необходимую канву, ведь почти все обсуждения новых поэтических антологий сводятся к предъявлению составителям подобных счетов (впрочем, и этот текст от них не свободен).