Вячеслав Полонский ушел из жизни до начала «большого террора», при котором погибло большинство упомянутых в его дневнике литераторов. Но доброго он успел сделать немало. Например, добился через сохранявшего еще власть и авторитет Троцкого пенсии бедствовавшему Федору Сологубу:
«Письмо председателя Высшего военного редакционного совета
В. П. Полонского председателю РВС СССР Л. Д. Троцкому
10 июняst1:metricconverter productid="1924 г" w:st="on"
1924 г
/st1:metricconverter
.
Лев Давыдович!
Мне сообщили, что Федор Сологуб в настоящее время крайне бедствует. Он очень стар. Средства, какие у него были, им прожиты, существовать же на литературный заработок он, разумеется, не может. Я не большой поклонник всех произведений Сологуба, но им написан „Мелкий бес”, произведение, по-моему, замечательное, которое останется надолго в литературе и которое с большой пользой и с большим наслаждением будет читать и наш молодой читатель. Если бы кроме этого произведения Сологуб не написал ничего больше (а у него есть несколько прекрасных стихотворений, собранных в книжке „Соборный благовест”), то этого одного романа, ярко отразившего быт русского провинциального дореволюционного мещанства, было бы достаточно, чтобы избавить его от ужаса и позора голодной нищеты.
Но ведь кроме литературной деятельности у Сологуба большой педагогический стаж. Он 25 лет непрерывно проучительствовал в низшей школе, не пропустив ни одного урока, и революция лишила его заработанной пенсии.
Сологуб нам чужд идеологически, несмотря на его стихи последних дней („Звезда”, № 2), где он называет большевистскую Россию — „спасенной Россией”. Но его нельзя назвать человеком враждебным революции, не имеющим при этом никаких решительных заслуг, ни литературных, ни педагогических. Поэтому-то мне кажется, что не имеется серьезных препятствий для того, чтобы оказать ему поддержку в последние годы его жизни. Он, говорят, очень плох. Положение его тем более тяжело, что, как Вам известно, не так давно погибла его жена. Сейчас он одинок, беспомощен и [очень] болен.
Вопрос идет о назначении ему пенсии. Будучи убежден, что Вы не пройдете безучастно мимо судьбы этого писателя, обращаюсь к Вам с просьбой о содействии.
Я надеюсь, что Вы, Лев Давыдович, не рассердитесь на меня за это. Опыт с Кустодиевым показал, что из всех влиятельных товарищей Вы один приняли его дело близко к сердцу. Благодаря Вашему содействию удалось облегчить его положение. Это и заставляет меня вновь обратиться к Вам с настоящим письмом.
С коммунистическим приветом