– А может, ты взломал замки? – прищурился Прохор Нилыч.
– Ну, это проверить проще простого, – отмахнулся Гриня. – Вы же были небось в лавке, смотрели на замки…
Прохор Нилыч нахмурился, зыркнул исподлобья, но ничего не сказал. Гриня понял, что замки были целые, не сломанные. Так и должно быть, зачем дураку Петьке их ломать, когда у него от всех сундуков были ключи?
– Теперь дальше, – продолжал Гриня, – меня ведь с этой девушкой не только Петька видел. Меня и другие сидельцы видели. Они нас в свои лавки зазывали, когда разглядели, что у нее одежда обгорелая. А потом поняли, что мы оба без денег, и отстали от нас. Но они нас наверняка запомнили! И время запомнили – ведь в Гостином время не знать невозможно, часы все время звенят. Можете у них спросить – мы по Малой Сурожской проходили ровно в два часа. Все часы били наперебой. А ушли когда – три ударили…
– Что ж вы целый час в лавке делали? Узлы вязали? – вскочил Прохор Нилыч. – Вот ты и признался, что у вас довольно времени было все собрать!
– Да ни в чем я не признался, – сердито сказал Гриня. – Я просто сказал, что мы оттуда в три часа ушли. Так долго мы в лавке сидели, потому что ждали – вдруг Петька вернется, неохота было без спроса в сундуки лезть.
Теперь он врал про Машу и себя как по писаному и сам себе дивился. А что? Хорошее начало полдела откачало. Всяко получалось получше, чем наглое и неумелое Петькино вранье! Тем паче что в главном Гриня все же правду говорил – хозяйское добро они не крали.
– А теперь, Прохор Нилыч, можно Степаныча позвать? Я у него кое-что спросить должен, – сказал Гриня.
Касьянов глянул так, что Гриня решил – откажет! – но нет, не отказал. Подумал немножко, потом крикнул зычно:
– Степаныч!
И сторож, который, конечно, торчал все это время в сенях и от двери ни на шаг не отступал, вмиг оказался в комнате:
– Звал, Прохор Нилыч?
– Звал, – буркнул хозяин. – Вот этот ферт тебя спросить о чем-то хочет. – Он кивком указал на Гриню. – Ну? Чего замолчал? Говори! Спрашивай!
– Степаныч, ты, когда пружину на часах подтягивал, на циферблат не взглянул? – спросил Гриня.
– Как же не взглянул? Было четыре часа ровно. Я пружину подтянул – часы ударили четыре раза.
– Ну вот видите? – улыбнулся Гриня. – Я в четыре дома был. А Петька говорит, он-де в четыре меня в Гостином дворе видел! Пока я деньги взял, пока воды попил да краюху хлеба схватил… Только к пяти снова добежал до Гостиного, в это время и Петьку нашел рядом с возчиком. Как же я сразу не смекнул, что это за возчик был…
– А что это за возчик был? – насторожился Прохор Нилыч.