— Кларисса, Пенни и я считали как-то, когда мы были маленькими, — отозвался Фредди, — но я забыл, сколько мы насчитали.
— Ну, дорогой, ты никогда не был в ладах с математикой, — согласилась с ним леди Каллендар. — Ну, а теперь не выпьете ли вы чего-нибудь сейчас или заказать чай, как обычно, на четыре часа?
— Грейс? — спросил Фредди.
— Чай в четыре — это прекрасно, благодарю вас, — отозвалась Грейс.
— Тогда покажи, пожалуйста, Грейс ее комнату, и она сможет переодеться во что-нибудь подходящее для пешей прогулки по поместью.
— У нее с собой только одежда нянечки, мама, — сказал Фредди. — Полагаю, она могла бы кое-что одолжить у Пенни.
— Конечно же, — согласилась леди Каллендар, улыбаясь Грейс. — Уверена, что Пенни не будет возражать.
Фредди провел Грейс вверх по лестнице и открыл две двери в один и тот же широкий холл-коридор.
— Как удобно, что мама поместила тебя здесь, — проговорил он. — Теперь тебе стоит всего лишь пересечь коридор и заглянуть в гардероб Пенни. Я сам нахожусь сразу же под лестницей с ничтожным шансом поймать тебя, когда ты будешь порхать между комнатами в легком платье.
— Я и не подумаю ничего такого делать, — предупредила Грейс, притворно нахмурившись, — мне, собственно, только и надо, что что-нибудь на вечер. Мои наряды вполне подходят для прогулок через папоротники.
Оставшись одна, она быстро переоделась: надела юбку, свитер и прочные башмаки. Она чувствовала биение своего пульса. Брюс здесь, живой и в этом же самом доме. Спускаясь, чтобы встретиться с Фредди в парадном вестибюле, она убеждала себя, что просто рада узнать, что с ним все в порядке.
— Не похоже, что я вытащил Барклея из огня, — проговорил Фредди, одарив ее полной надежды улыбкой. — Так что можно сказать, что это сделали мы оба. Как с тобой, все в порядке?
— Со мной все отлично, Фредди, — ответила она и взяла его под руку.
Следующие два часа они провели, прогуливаясь по ухоженным дорожкам парка — небольшой «лесной страны», а затем спустились по дороге с крутого холма к декоративному озеру. По дороге Фредди бегло комментировал детство в Эктон-Барнетте, рассказывая об укромном местечке над конюшней, где их наставник никогда не мог их найти, о дне, когда за нянечкой погналась свинья, о том, как он свалился с большого каштана и получил сотрясение мозга. Шел он очень энергично и оживленно показывал то туда, то сюда.
Грейс старалась не отставать, но наконец сдалась:
— Фредди, мне надо передохнуть, — проговорила она.
— О, извини, старина, отозвался он, глядя на нее с заботой и беспокойством. — Ты бледна, как простыня. Я так неразумен. Давай пойдем посидим на скамейке, хорошо?