Мне внезапно стало нечем дышать, а в душе неожиданно накатила такая безысходность, что я едва и в самом деле не завыла в голос раненой волчицей. Видит бог, я не хотела такого! Не желала причинять беспокойства этим людям! Сама ушла, лишь бы не случилось какого недоразумения, а теперь вот волею судьбы вернулась и все-таки навлекла на них беду! Двуединый, помоги мне! Дай знак!!
Патруль дружно ощетинился луками и мечами, стараясь максимально перекрыть сектор обзора, чтобы не упустить из виду ни меня, ни моего загадочного зверя, буде таковой появится, ни караванщиков, которые тоже могли быть втянуты в общий сговор. Эльфы уже были не просто в ярости, нет. Они словно закаменели в бешеной злобе, потому что посчитали, что проглядели меня, не зарезали сразу, не нашпиговали серебряными наконечниками, как подушечку — иголками. САМИ привели сюда. Иными словами, так глупо ошиблись… и в этом тоже виновата я.
Вот только расплачиваться за ошибку будут другие.
— Не трогайте людей, — хрипло прошептала я, настойчиво пятясь и стараясь сделать это так, чтобы полетевшие следом стрелы не задели никого из тех, кто стоял за моей спиной. Не думаю, что они поверят. Не исключено, что попытаются даже сейчас вмешаться, когда я и оправдываться не могу, потому что сама не верю… не знаю… не могу до конца понять, кто же я такая. Единственное, что я понимаю, так это то, что никому не хочу причинить боли. Ни Бреголу, ни его сыновьям, ни внуку, ни даже дураку Янеку, так и не научившемуся держать язык за зубами.
— Не трогайте… они не при чем… они чисты… ничего не знают и ни в чем не виноваты… пожалуйста…
На лицах эльфах промелькнули злые усмешки, а я даже не сразу сообразила, что только что подписала себе смертный приговор: буквально призналась в страшном грехе, да еще настойчиво отхожу подальше, к лесу, инстинктивно чуя в нем свое единственное спасение.
— Значит, вот как? — сжал зубы Кеол, намертво сжимая рукоять меча. — Значит, это была ты?
Я замотала головой, не понимая, что он имеет в виду, но все еще пятясь. До тех пор, пока спиной не уперлась в деревянный бортик одной из повозок, а между мной и караванщиками не образовалось приличное расстояние. Как раз такое, чтобы никого из них случайно не зацепило. На мгновение мне стало очень холодно от странных, неверящих, ничего не понимающих взглядов бывших попутчиков, в которых все еще никак не могла увязаться горькая правда, на которую я так настойчиво нарывалась. Они не двигались, не веря, что маленькая Трис на самом деле — совсем не та, за кого себя выдавала, но уже смутно догадываясь: что-то тут явно не так. Вот и мое первое появление припомнили, свои сомнения, подспудные страхи. Вот и сообразили, что у озера я тоже пару татей прибила: страшно, безжалостно, жутко. Потом заметили и мое отвердевшее лицо, сосредоточенный взгляд, не отрывающийся от Кеола, что-то додумали, о чем-то догадались, где-то сильно ошиблись. Наконец, кто-то судорожно вздохнул и первым отступил назад, постепенно отдаляясь от меня все дальше и дальше. Кто-то упрямо остался на месте, не желания признавать очевидного. Кто-то тихо ахнул, но мне уже было все равно — главное, оружие эльфов целилось теперь только в меня. Главное, они в безопасности. Главное, мне хоть в чем-то поверили, потому что я сейчас не солгала: люди действительно не при чем. А значит, я могу надеяться, что никто из них больше не пострадает.