Он пролетел еще метров десять, вначале скобля грудью настил под навесом, а затем лужайку с острыми камнями и листьями акации.
Потом был еще один взрыв, и еще…
Когда Розанский встал и оглянулся, то увидал, что перед покачивающейся на одной петле дверью был каменный завал без какого-либо намека на проход в недра горы.
Первым делом Розанский попытался перекреститься… Ведь там, кроме пещеры с сокровищами, была еще и могила капитана Сомика Павла Тарасовича.
Потом Розанский повернулся и, крепко прижимая портфель и потирая синяки, поплелся искать лодку…
Он плыл к грекам… Их рыбацкая фелюга болталась на якоре всего в пятидесяти метрах от берега.
Взрывная волна, очевидно, «знала» план этого подземелья – вся ее сила была направлена к выходу.
Логиновский и Мила почти не пострадали… Их, конечно, оглушило, посекло каменной крошкой, но не более того.
Кирилл взял лампу и пошел к завалу. Он работал минут двадцать. Скорее для самоуспокоения.
Сразу было понятно, что им ни за что не пробиться через многометровые стены этого склепа.
Потом он вернулся и занялся перетаскиванием трупов Храпова и Малышкова к завалу. Там их можно было закидать камнями.
Когда он сел за стол и взглянул на Милу, его очень удивило, что все это время она молчала.
Кирилл улыбнулся ей, и она заговорила:
– Мы здесь навсегда?
– Навсегда.
– А сколько нам осталось?
– Трудно сказать. Продукты есть. Вода есть, вино… Может быть, две недели или три.
– И что мы будем делать?
– Я буду тебе показывать, что в этих чемоданах. Буду тебя наряжать в меха, в бриллианты… И мы будем любить друг друга! Много-много раз… Пока воздуха хватит.
14 января 1997 года. Севастополь
Вчерашний день был у Крылова очень суматошным.
Поезд прибыл в город не то поздней ночью двенадцатого, не то ранним утром тринадцатого.
Устроившись к рассвету в гостинице «Севастополь», Олег поспал два часа и начал методично работать: звонки, встречи, беседы.
Но к вечеру он вырубился. Бессонная ночь не прошла даром…
Он попытался заставить себя сидеть за столом и рисовать схемы, планировать завтрашний день, но скоро сдался.
Голова, конечно, еще кое-что соображала, правда, думать он мог только о простых, очевидных вещах… О том, что раньше, во времена «братских республик» без границ и таможен, этот поезд приходил на три часа раньше, а не посреди ночи.
И вообще – тогда жить было лучше, жить было веселее… Например, не очень приятно платить за номер в два раза больше, чем жителю Одессы или Харькова.
И не денег было жалко!.. Просто было обидно и муторно оттого, что москвичи здесь, в городе русской славы, попадают в раздел «иностранцы».