Три милицейских «Волги», оставив за спиной аэропорт, почти сразу въехала в лес и, петляя между корявых сосен, стали удаляться в его глубь, к сопкам.
Это только на первый взгляд казалось, что едут, куда глаза глядят. Дороги перед машинами действительно не было, но направление было. Это стало ясно, когда через двадцать минут они подъехали к лесной поляне на берегу ручья. Здесь их уже ждали: два сержанта суетились у костра, на огромном подобии стола из грубых досок были аккуратно расставлены стаканы, а рядом в тени под кустами были свалены фляга, коробки, телогрейки…
Машины на некотором расстоянии окружили стол и из багажников стала появляться обещанная экзотика: огромные рыбины, связки крабовых ног, ведро голубики, коробка с молоденькими подосиновиками.
Командовал всем парадом милицейский полковник:
– Что вы там у себя в Москве видите? Асфальт. Бетон. Стекло. Пыль. Газ. Шум… Сейчас вы такое прочувствуете – всю жизнь помнить будете. Это я вам говорю!.. Вася, ведро кипит? Давай туда стакан соли, петрушку – лаврушку и плотненько крабовые ножки. Закипит все – пару бутылок пива туда… Так, теперь займемся икрой. Знатная вещь. Пятиминутка называется.
К этому времени сержанты уже вспороли брюхо трем огромным кижучам и вывалили в миску пузыри с икрой. Полковник ловко натянул на другую миску пластиковую сетку с крупными ячейками и, надорвал икорный мешок, начал ласково протирать его, проталкивая, просеивая, пробивая внутрь икринки. Когда миска была уже полна – полковник влил в нее тузлук – кипяток пополам с солью. Икра сразу же побелела, но через пять минут к ней возвратился естественный насыщенный цвет и жемчужный блеск. К этому времени она была опрокинута в марлевый мешок и подвешена на сук для остывания и высыхания…
Начало банкета стремительно приближалось. Майор, который до сих пор не произнес ни слова, уже закончил свои манипуляции с коптильней и подвесил ее над костром. Внутри довольно грубо сработанного ящика из нержавейки возлежали на решетке две рыбьи туши, сперва лишенные икры, а затем голов и хвостов. Под ними на дне этой самоделки были уложены ветки жимолости, каменной березы, боярышника… На краю костра разровняли угли и прямо на них положили металлический лист с загнутыми краями. Это был самодельный противень, который принял на себя ведро наспех почищенных и слегка помытых грибов.
Олег старался не отходить далеко от Насти. Он чувствовал, что сделал ошибку, взяв ее с собой. Очень скоро настанет самое удобное время для работы. И языки развяжутся не из-за обилия алкоголя. – Многие умеют удерживать в себе главные тайны при любых дозах. Здесь другое – эффект первого дня. Вдруг Москва и все что с ней связано, сказались не просто далеко, а где-то внизу, под тобой, на противоположной стороне шарика. И как будто бы весь мир перевернулся вверх ногами… А рядом Тихий океан. А еще ближе, где-то в километре река Авача – бурлит и сверкает спинами лососей, упорно идущих в верховья на нерест, стремящихся дать жизнь другим и умереть. А там, за сопками, а может быть и еще ближе – бродят медведи… И – костер. Через час начнет заходить солнце и тогда блики костра будут действовать на всех, будут гипнотизировать почище любого шаманского бубна… Полное слияние с природой, полное расслабление души – никаких запретов, никаких условностей, никаких врагов.