Русанов подошел к автоматчикам, охранявшим боковые двери.
— Отдать все патроны! — приказал он. — На крайний случай нам хватит противотанковой.
Ефрейтор Туз, Илько и Забалуев дали Баторову по одному патрону. Бальжан вновь выглянул из люка, стрельнул узкими глазами вправо, влево. Три выстрела, и автомат замолк.
Русанов подскочил к амбразуре.
— Вы слышали приказ? Отдать все патроны!
Кто бы мог подумать, что этот книжник, который называл солдат юношами да голубчиками и носил в кобуре вместо пистолета русско-китайский словарь, будет так твердо руководить боем!
Снабдив Баторова патронами, Русанов метнулся к боковой двери, где стоял Иволгин.
— Лезут?
— Хотят, видно, взорвать...
За дверью грянул взрыв, и они оба оказались на полу, сбитые взрывной волной. Дверь, сорванная с нетель, ударилась о потолок и с грохотом упала. В нос шибануло дымом и копотью, загорелась соломенная циновка.
— Последний парад наступает! — воскликнул в темноте Драгунский.
Теперь стоит японцам бросить одну-две гранаты — и в живых не останется ни одного человека. Иволгин понял это и бросился в дверной проем, чтобы загородить его своим телом. Удар в грудь. «Граната!..» Он отпрянул за косяк. Взрыв, отчаянный крик.
Осколок гранаты сразил насмерть автоматчика Максимова.
— Ой, мамочка ридна, що воно будэ... — простонал Илько.
Посохин поднял искореженную взрывом дверь, привалил ее к косяку, подтащил сюда же перевернутый стол. Голос Баторова:
— За камнями скопились японцы — сейчас атака! Крышка! Дайте, дайте гранату!
Русанов приказал Посохину:
— Отдайте последнюю.
Поликарп с неохотой протянул Баторову гранату. Тот мгновенно высунулся из люка и метнул ее. Взрыв потряс стены подземелья. А после минутной тишины грохнула авиабомба, вторая, третья...
— Давай, давай! — кричал Бальжан, потрясая над головой кулаками. Бомбы могли упасть на террасу, но Бальжану казалось, что свои бомбы не причинят ему вреда.
После каждого взрыва в подземелье сыпались комья земли, щебень, сползали вниз расколотые железобетонные плиты. Гора камней и щебня громоздилась возле самого люка.
У Драгунского сдали нервы.
— Проклятая духота! Пустите меня наверх! — крикнул он, вскочив на ноги.
— Красивой смерти ищешь? — упрекнул его Русанов. — А ты выдержи, выстой!
Он взял увесистый булыжник, скомандовал:
— Вооружиться камнями! Живо!..
Десантники приготовились к последней схватке.
О переговорах с японцами комбат Ветров узнал, находясь в хвосте танковой колонны.
— Что же они наделали! — воскликнул он и побежал к комбригу.
Ветров знал повадки японцев еще по халхингольским боям и сразу заподозрил обман. Он досадовал, что не сумел вовремя вмешаться, отговорить от напрасной затеи.