Бухарбай, глядя из-под ладони, силился узнать хоть одного десантника, но на броне сидели все незнакомые.
— Это чье хозяйство? — спросил он.
— Мы жилинцы! — ответили с танка.
Вслед за последней машиной двинулась процессия с чучелом дракона, похожего на огромную ящерицу. Дракон метался над головами, догонял и никак не мог схватить красный шар, привязанный к бамбуковой палке. Размахивая палкой, дракона дразнил стоявший на танке проворный, загорелый до черноты китайчонок. Шар то оказывался у самой пасти дракона, то снова ускользал в сторону.
— Вот потеха!
— Видит око, да зуб неймет, — смеялись автоматчики.
Танки по-одному въезжали во двор, выстраивались в ряд вдоль казарм. Народ толпился на прилегающей к военному городку улице. В неровном свете факелов мелькали сине-красные флажки, приветственно поднятые руки, а над людским муравейником все носился в безуспешной погоне за красным шаром зубастый дракон.
— Хао, хао! Шанго! — гудело над бурлившей толпой.
Державин, приняв рапорт Жилина, сказал:
— Будем считать, что операция завершена. Обогнал-таки Волобоя, безбожник!
— Где же я его обогнал, товарищ генерал, если его десантники еще вчера Мукден захватили, — ответил комбриг.
У военного городка толпа разливалась все шире. Китайцы запрудили всю улицу. Чтобы лучше увидеть танкистов, залезали на заборы, на крыши домов. На фонарных столбах развевались сине-красные флаги.
Среди китайцев — вернувшиеся из наряда автоматчики из воздушного десанта. Теперь их место на постах заняли жилинцы. Наконец-то пришла подмога бутугурским десантникам. Им разрешили отоспаться за все дни. Только как уснешь, если на улицах такой праздник!
Танк комбрига Жилина в плотном кольце.
— Тут не только китайцы, — сказал Русанов, повернувшись к Державину. — Здесь собралась вся Азия.
У борта тридцатьчетверки стоял бирманец в белой одежде и белой чалме, рядом с ним что-то говорили два бородатых индуса. К Ане Беленькой жалась худенькая, хрупкая кореянка Ким Ок Сун. Она пугливо озиралась по сторонам, не выпуская Анину руку из своей. На ней было длинное цветастое кимоно, подпоясанное широким узорчатым поясом. За ней стоял такой же худой и маленький вьетнамец Нгуен До Санг. Все говорили о каком-то поезде, но что это за поезд, Русанов понять не мог.
Пришлось прибегнуть к двойному переводу. Оказывается, у всех была одна беда: японцы вылавливали в городах людей, уклонявшихся от мобилизации в армию и трудовые отряды, и увозили их в Японию на шахты. Только вчера такой поезд беглых — хинан рэсся — прошел через Мукден, и вот люди просили спасти пойманных.