— Я терпел. Сотню рикш пропустил. Но ведь я не деревянный. Как можно выдержать, когда он, подлец, забрался на ребенка! Развалился в коляске да еще пинает мальчишку ногой в спину. За что пинает? Графские привычки вспомнил? Да ему морду надо разбить, гадюке.
— Еще этого нам не хватало! — повысил голос Державин. — Ты решительно ничего не понял из того, о чем я толкую. А еще комсоргом роты тебя избрали. Ведь прежде чем упразднить, скажем, рикш, закрыть публичные дома, надо дать что-то взамен — ну, к примеру, построить автомобильный завод, фабрику. Надо дать людям хорошую работу.
— Не привыкли наши ребята видеть все это, вот и получается... — вставил Викентий Иванович.
— Ты не адвокатствуй, товарищ майор. Мне тоже не сладко на это смотреть. Но разве вековое зло наскоком одолеешь? Зачем же ломать дрова? Ты хочешь, чтобы к советской комендатуре завтра пришли тысячи голодных рикш и проституток просить риса? Это что за ребячество? Наше с вами дело вытурить отсюда японцев, а китайцы пусть сами наводят порядок в своем доме.
Державин достал трубку, начал набивать табаком. Прикурив, повернулся к Викентию Ивановичу.
— Одним словом, дела осложнились. Мы должны с тобой поехать сейчас к мэру города и все уладить, — сказал он. — Возможно, это тонко задуманная провокация, не знаю. Уличный конфликт могут использовать нам во вред — изобразить дело так, будто мы вообще запрещаем ездить на рикшах. Надо разъяснить мэру, что мы не вмешиваемся в их дела, и поступок младшего лейтенанта — отнюдь не линия советского командования.
Уже у дверей генерал приказал Будыкину:
— Младшего лейтенанта Иволгина патрулем не назначайте. А то он начнет еще с маузером в руках публичные дома разгонять или вздумает тем же способом бороться с религиозным дурманом.
Увидев в коридоре Цыбулю, на ходу добавил:
— И старшину в город не выпускайте: он тоже может нам осложнить обстановку...
Когда машина генерала скрылась за будкой КПП, старшина забегал по казарме, как настеганный.
— Вы подывыться, люди добри, шо творыться на билом свити! Федосий Нестерович Цыбуля осложняе международную обстановку! И чим же вин ии осложняе? Куркуля с коляски вытряхнув. И до чего ж хитрюща та международная обстановочка! Як той граф чи мистер — черт его батька знае! — катается на дытыне — международная обстановка мовчит, як в рот воды набрала. Ны якого позора нэма, все в порядке, о’кэй! Но як тилькы того буржуяку вытяглы с коляски, заставили пройты ножками — обстановка сразу встае на дыбы и крычить благим матом: «Позор! Караул! Ратуйтэ! Издевательство над личностью!» Ну и обстановочка, будь вона трижды проклята! Хоч хрыстысь та тикай...