Генерал позвонил в военный городок, чтобы выяснить, как все это могло случиться, но там ничего пока не знали, и Державин выехал туда сам.
Над городком стояла знойная духота. Усыпанный песком и гравием плац был горяч и сух, как пятачок африканской пустыни. Не шевелились листья деревьев, молчали птицы.
Зеленый трофейный мерседес нетерпеливо засигналил у КПП. Ворота дежурному помогали открывать возвратившиеся из города патрульные. Среди них Державин увидел Иволгина и сразу догадался, кто был виновником происшествия.
— Вы что же это, скандалы учинять вздумали? — строго спросил генерал, подходя к патрульным. Они вытянулись в струнку, молчали.
Державин позвал Иволгина и пошел в казарму.
— Ну выкладывай, что там натворили, — сказал генерал, входя в штабную комнату.
Иволгин рассказал, и у Державина отлегло от сердца: выходит, дело было совсем не так, как представил Питчер. Коляску, оказывается, вез ребенок. Это — во-первых. Иволгин вытряхнул из коляски не союзника, а русского эмигранта, который называет себя графом Кутайсовым. Это — во-вторых. И, наконец, в-третьих, на графе никто и не думал кататься. Ему просто предложили испытать, как тяжел труд рикши, да и то сделал это вовсе не лейтенант, а старшина. Это существенная деталь: с него спрос меньше, чем с офицера. Что касается стрельбы, то Иволгин стрелял не в графа, а вверх после того, как тот стал угрожать ему. Обстоятельства смягчали вину Иволгина, но не оправдывали его целиком.
— Все это, батенька мой, называется нарушением дисциплины. Вам запрещено было вмешиваться в дела города. А вы заставляете меня ссориться с союзниками.
— Какой же он союзник, если называет себя нашим земляком? Какая-то темная личность, двойник, оборотень...
— Раз заступаются за него — значит, верно служит им.
— Так пусть не катается на детях.
— А тебя кто уполномочил распоряжаться городским транспортом, вводить свои законы, устанавливать свои порядки? Пусть их устанавливает сам китайский народ.
— Но разве мы имеем право мириться с безобразием? — спросил Иволгин. — Гад едет на ребенке, а ты его не трогай пальцем. Другой лапает девчонку, а ты ему вежливо улыбайся. Тогда зачем мы сюда пришли? Зачем брали этот город?
— Погоди, погоди, ты не горячись. Я тебя не призываю к терпению и равнодушию, молодой человек. Если бы мы были равнодушными, мы бы не пришли сюда. Понятно? Но надо же смотреть на все здраво. Разве ты осчастливишь рикшу тем, что вытряхнешь из его коляски пассажира? Разве ты облагодетельствуешь продажную девицу, если разгонишь автоматной очередью публичный дом?