Грозовой август (Котенев) - страница 49

Посохин ушел на конюшню запрягать Гнедуху. Сержант, скосив черные, глубоко посаженные глаза, проговорил с затаенной надеждой:

— Может, новость хороший есть у комбата? А?

Бальжан Баторов — знаменитый охотник из Бурятии — еще в первую военную зиму снискал завидную славу лучшего стрелка дивизии и одновременно неприятную репутацию своенравного, дерзкого буяна. А началось все с автомата. Получил Бальжан новенький автомат, и при нем была записка с наказом бить беспощадно фашистов. И подпись: «Бывшая летчица Инга Залетная». Написал сержант письмо на завод, хотел разузнать подробней, кто такая Инга Залетная. Оказалось, в воздушном бою сбили ее фашисты — покалечили. Но девушка и на земле нашла способ мстить врагам: пошла на завод и вот делает автоматы, хотя передвигаться может только на костылях.

Баторов пошел к ротному проситься на фронт. Не может он стрелять по фанерным мишеням, когда израненная девушка призывает его к мести. Потом он пошел к комбату, от него — к самому Державину. Бальжан не просил, а требовал:

— Как так, начальник? Тыща белка в глаз бил? Бил. Сто кабан бил? Бил. И не один фашиста не убил. Убегу! Хоть в штрафной убегу!

Вот тогда-то Державин и назвал его буяном и погрозил посадить под арест.

Немало пришлось потрудиться замполиту, чтобы доказать буяну, что и на Востоке хватит дела. Теперь Бальжан боится, как бы его не обманули. На днях Русанов предоставил Баторову краткосрочный отпуск с выездом на Байкал. Бальжан категорически отказался:

— Какой такой отпуск! — И опять за свое: — Тыща белка бил? Бил. А фашиста сколько? Меня в улус не пустят!

К землянке подъехал Посохин. Викентий Иванович сел в застланную свежескошенной травой двуколку. Гнедуха резво побежала под горку к пади Урулюнгуй. Посохин, чуть шевеля вожжами, молча посасывал трубку. А замполит гадал, для какого разговора вызывает комбат.

По временам у дороги показывались стоявшие столбиками бурые тарбаганы. Они близко подпускали повозку, а потом как подстреленные падали в траву, уходили в свои норы.

Двуколка ходко катилась по буро-зеленой степи с пологими сопками, похожими на могильные курганы. Дремали сопки, покрытые ковыльной сединой, храня в памяти все, что видели за минувшие века. Много бурь и ураганов пронеслось над ними. Здесь когда-то набирал силы грозный повелитель Темучин — сын Есугея, провозглашенный на курултае Чингисханом, отсюда начинались опустошительные набеги монголо-татар на Китай и древние русские земли. Но ушли в небытие те давние времена, и остался от них в степи лишь еле приметный рубец — заросший травою Вал Чингисхана.