Но не своя судьба сейчас волновала сержанта Гарнелоса, а жизни людей, которых он решился повести с собой в опасный поход. Сегодня в первый раз за десять лет службы гвардеец не отдал подчиненным приказ, а рассказал, все как есть и предложил выбирать. Остаться во дворце, который он намерен впервые за многие годы запереть в магическую клетку, или идти с ним вместе. Во дворце никакой опасности осажденных не ждет, запасов продуктов хватит не на одну луну, а источник воды имеется прямо под нижней кухней.
А вот что может ждать добровольцев в походе, он и сам не знает, но спокойного путешествия, как несколько дней назад по желтой реке, точно не обещает.
Как Жам и ожидал, вперед шагнули все, только Хандер на миг замешкался, и сержант сразу вспомнил, что жена спокойного и мощного мечника ждет второго ребенка.
- Хандер, ты остаешься тут за старшего, - серьезно сообщил другу Жам, - и это не награда, а важное поручение. Вестур попытается всеми путями снять защиту и проникнуть во дворец, ему важно хоть чем-то досадить королю, и твоя задача удержаться как можно дольше. Я отправлю королю донесение и попрошу помощи, но когда она придет - не знаю. Все, мне пора идти, не показывайся соглядатаям Вестура на глаза, пусть ворота запрет повар. Я ему пригрожу, что ты перебьешь его семью, если он струсит перед Карзебиотом… повар же не знает, что ты на такое не способен. До встречи… верю, что она будет.
Все остальные гвардейцы за эти тревожные минуты успели собраться, запрячь коней и заложить повозки и кареты. Слуги Дорданда с таким упорством отстаивали свое право на участие в походе, что сержант не стал никого уговаривать остаться. Бывают в жизни людей минуты, когда оказавшись на развилке, каждый должен сделать свой выбор сам.
И ничьи советы или благие намерения не могут в таких случаях спасти от фатальной ошибки.
Пока судьба играла на их стороне, позволив вырваться из лап не ожидавшего такой наглости Вестура. Вот только сержант отлично знал, что это лишь временное преимущество. И теперь только от Гарнелоса зависит, станет ли оно решающим фактором.
Однако время шло, отряд преодолел почти половину пути, а сержант все мрачнее смотрел на дорогу, отвергая уже десятый или двадцатый план спасения. Причем не только собственный. Время от времени кто-то из гвардейцев подъезжал к сержанту и излагал свой взгляд на ситуацию. Сначала Гарнелос выслушивал предложения благодушно и заинтересованно, но под конец начал почти рычать.
Конечно, очень заманчиво за ночь перекрасить баркас в чужие цвета и притвориться маркатцами или гренесцами, вот только кто же этому поверит? Нет ничего глупее и пагубнее, чем считать своих противников круглыми дураками. Решить, что имгантские офицеры могут пропустить мимо полное воинов судно, не осмотрев его с носа и до последнего трюмного закутка, может только совершенный идиот.