— Не мешай мне! — запищала она. — Мой змей вон как взвился! — и наступила мне прямо на руку своим каблучком.
— Старая коза! Никогда твоей вороне не подняться! Погодите, когда мой полетит!
Я встал и, потирая отдавленную руку, отошёл связать лопнувшую бечёвку. Целых полчаса я старался запустить своего змея. У всех других они поднимались, а у меня нет.
— Полетишь ты наконец? — ворчал я на него, — Ну давай, давай!
Вдруг вишу — и правда помогло: мой змей немного поднялся над забором.
— Берегись! — заорал я во всю мочь.
Все услыхали крик и стали следить за моим змеем. Медленно-медленно страшная рожа поднималась всё выше. Вот её подхватил ветер и стал мотать из стороны в сторону.
— А ну отойди! — кричал я. — Посторонись!
А рожа сердито так покачивается, будто не хочет слушаться. Вдруг как рванётся вправо, словно пушечное ядро, — и по всем бечёвкам от других змеев.
— Куда лезешь? Подай в сторону!..
— Ты нам всё перепутаешь! — закричали ребята.
Но моя взбесившаяся рожа и слушать ничего не желала. Сперва она мотнулась вправо, потом влево, застыла на секунду и, как ракета, ринулась вниз. Всё бы ещё ничего, но тут я увидел, что она летит прямо на судей.
— Тревога! — закричал я. — Мой змей опускается! Тревога!
Но спастись успел только наш классный руководитель. Он живо отскочил в сторону. Что-то хрустнуло, и трое судей — ребята десятого класса и два чужих учителя — оказались под моим змеем. Что тут было! Все они лежали на земле, как после автомобильной аварии. Один пробил бумагу рукой, а другой, тот самый, что меня дисквалифицировал, даже просунул голову в дыру, открыл рот и ловил воздух ртом, как рыба на берегу. Справа и слева от меня рухнуло ещё несколько змеев. Это всё мой змей был виноват. «Ну, — думаю, — надо удирать скорей!»
А Бруно (его змея я тоже успел сбить) кричит мне вслед:
— Ты сам змей, Альфонс! Ничего ты не умеешь как следует делать! Вот привяжу тебя за ногу да запущу под облака! Мотайся гам!
Прихожу домой — мама спрашивает:
— Ты что это сегодня так рано вернулся?
Я медленно, палец за пальцем, снял папины перчатки и говорю:
— Мой змей слишком высоко поднялся. Бечёвка не выдержала, и — фьють! — улетел. А то я вышел бы победителем.
Потом я ушёл к себе в комнату и до ужина не выходил.
Вечером, когда папа пришёл с работы, мама сказала ему:
— Ты только подумай, Пауль! Наш Альфи почти чуть-чуть едва не стал победителем!
Не понравилось мне, как она это сказала. А на состязании-то выиграла Луиза. Надо же!