— А не опоздал он со своей миссией доброй воли?
Жан повел бровями.
— Возможно… Возможно…
— Какие разговоры идут в Праге? — спросил Обермейер.
— Гм… Как вам сказать? — Жан на мгновенье задумался. — Обобщение сделать трудно, здесь нужен дифференцированный подход. Разные круги воспринимают миссию лорда по-разному. Коммунисты, как всегда, непреклонны. Они кричат, что Ренсимен будет лить воду на мельницу Гейнлейна. В окружении Берана, Черны, Махника придерживаются того мнения, что Ренсимен разрубит гордиев узел, завязанный Бенешем в его игре в коллективную безопасность. Немного подозрительно ведет себя генерал Элиаш. Я опасаюсь, как бы он не оказал сопротивления нашим усилиям. Рассказывают, что генерал возлагает особые надежды на Россию и Францию, рассчитывает на их вмешательство.
— Дурак, — прервал Обермейер. — Франция никогда не выступит. А это сдержит Россию. Поверьте моим словам. Что касается сопротивления… — Обермейер сделал гримасу, — у Элиаша ничего не выйдет. Чехи за ним не пойдут. Коммунисты и Готвальд — вот кто опасен. За ними массы. Между прочим, я слышал, будто генерал Сыровы становится в воинственную позу. А?
Жан покачал головой.
— Генерал Сыровы? Этот выскочка? У него один глаз, и он сын сапожника — этого еще мало для того, чтобы стать национальным героем вроде Яна Жижки. Сыровы побили в России, побьют и здесь.
Хоть и не резко выраженное, но все же явное уважение к Яну Жижке, почитаемому чехами, послышалось в голосе Жана. Это не понравилось Обермейеру.
— Да черт с ними, в конце концов, и с Жижкой и с Сыровы, — резко сказал он. — Не спускайте глаз с Ренсимена. Весьма вероятно, его эксперты и консультанты захотят посетить Судеты. Постарайтесь их сопровождать. Мы должны знать, о чем и с кем они будут вести там разговоры. Ну, а о том, что нужно писать в газетах, вы знаете не хуже меня… — Обермейер поднялся с кресла. — Пока всё.
Жан тоже встал, поклонился и вышел из кабинета.
Обермейер вынул из ящика стола лист чистой бумаги, поудобнее устроился в кресле, поразмышлял некоторое время и, сильно сгорбившись, начал писать:
«Начальнику опорного пункта группы „В“ гестапо. Дрезден — Прага, штандартенфюреру СС фон Термицу. Докладываю, что позавчера в Прагу приехал известный вам гость с островов, которого я именую в дальнейшем „дедушкой“. В связи с этим все мои текущие дела я откладываю и займусь исключительно „дедушкой“. Надеюсь, мою инициативу Вы одобрите. „Дедушка“ остановился в „Карлтоне“. Возлагаю надежды на свою сестру, которую постараюсь протолкнуть в его окружение. В прилагаемом плане я позволяю себе кратко изложить Вам то, что намерен предпринять на первых норах.