— И в том и в другом.
— Срок аренды истек?
— Верно.
— А лак на ваших изделиях успеет высохнуть?
— Вы опять за свое? Не мытьем, так катаньем?
Она засмеялась.
— Я не нарочно. Вы не захотели говорить о своей личной жизни, и я переключилась на работу.
— Мудрое решение.
Он начал успокаиваться.
Бет подобрала под себя ноги в розовых носках и откинулась на спинку дивана. Данк пытался понять, как этой пышноволосой владелице лодочной станции, разъезжающей на дизельном трейлере, удается сохранять женственность даже во фланели и парусине.
— Я уверена, что ее то много, то мало.
— Моей личной жизни?
— Вы же не захотели говорить об этом. Я думала, мы перешли к работе.
— Ах да, верно. Если говорить об обычных вещах — ремонте мебели или книжных шкафах, — то такой работы скорее много, чем мало. Ну, а большинство заказчиков моих авторских вещей живет не здесь.
— Вы это уже говорили. Но отсюда до очагов цивилизации — дорога дальняя.
— Дальняя. Я как раз закончил свою последнюю работу — гарнитур для гостиной отставного профессора, несколько книжных шкафов и письменный стол.
— Почему вы считаете, что Кейп-Норд подойдет вам больше?
— А почему бы и нет?
Она зарылась в подушки и принялась доедать огурец.
— Это зависит от вашего характера и привычек. В межсезонье там нечем развеять скуку.
— Ничего, я привык к одиночеству.
— А вы бывали там после первого сентября?
— Честно говоря, нет.
— Можете быть уверены — чего-чего, а одиночества вам хватит. Нам, подросткам, в это время приходилось туго. Во-первых, разъезжались дачники. Их дома пустели и заколачивались досками. Потом начинались занятия в школе. Для «тинейджеров» это особенно тяжело. Им кажется, что учителя пьют из них кровь. На пристани не оставалось ни одной лодки, ни одной яхты — одни таблички, отмечающие места швартовки… Никто не уходит из поселка, кроме голодных рыбаков, которым надо как-то пережить зиму, и сборщиков клюквы.
— Поздновато говорить мне, что у вас там тоска зеленая.
— Чайки, голые деревья и пустынные берега. Ничего вдохновляющего.
Данк подошел к камину и прикрыл его чугунной решеткой.
— Порой меня вдохновляют странные для других вещи. Например, одиночество.
— Но вы же мастер. А мелкого ремонта, для души недостаточно. — Бет сама испугалась тоски, прозвучавшей в ее голосе. Воцарилось молчание. Она откашлялась. — Я думаю, душе нужно очень много, чтобы она не засохла.
У Данка засосало под ложечкой. Он пригласил Бет на ленч не для разговоров о его душе.
— Вдохновение черпают из разных источников.
— И как это сказывается на вашей работе?
Он указал на резную дверь рядом с Бет.