— Чего задумался, студент? — прервал его мысли голос старика. — Не хотят тебя люди здесь видеть. Не нужен ты нам со своим учением, ясно?
«Каким учением?» — хотел спросить Макар и тут все сообразил.
— Черт бы вас не видал! — воскликнул он с неожиданным раздражением, испытывая одновременно и облегчение, и злость. — Вы бы сначала спрашивали, а потом уже гнали из деревни. И какой я вам, на фиг, студент?
— А кто ты такой? — спросил дед, несколько растерявшись от Макаровой агрессии.
— Я — частный детектив. Разыскиваю девушку. Она должна была пройти здесь с паломниками четыре года назад. Я не знаю, появлялись они потом или нет. Знаю только, что группа была большая, человек пятнадцать, и вел ее парень по имени Данила.
Полчаса спустя Макар и еще семь человек деревенских сидели в избе и разговаривали. Старикан, которого звали Иваном Демидовичем, неторопливо рассказывал Макару про паломников, и в его повествование время от времени встревали остальные — с уточнениями и дополнениями. Старик отругивался, а потому рассказ затягивался, но Макар не перебивал. Он слушал очень внимательно, хотя об основных событиях уже догадался.
Четыре года назад паломники заявились в Шатонино последний раз. До этого они приходили три года подряд, и жители не обращали на них особого внимания. Они всегда останавливались за околицей, у мужика по фамилии Игнатов, недавно поселившегося в деревне, человека хмурого и неразговорчивого. Ночевали и шли себе дальше.
— Сначала, конечно, наш народ любопытствовал, что да как, — объяснял Иван Демидович, — но старшой их культурно разъяснил, что идут они поклониться святыне, а неразговорчивые — потому что обет на себя взяли, да и просто устали. Ну, чего тут непонятного? От них и отстали.
— Нет, не отстали, — вмешалась старуха в цветастом платке. — Марья Семеновна хотела с ними пойти. Просилась, да ее не взяли. И еще кто-то…
— Да не в том суть! — отмахнулся от нее хозяин дома. — Хотя правда, никого они с собой не брали. Но они ведь тихие были, вреда никому не делали. Переночуют себе — и дальше идут.
— Да уж, тихие, — покивал головой маленький юркий мужичонка. — В августе-то, четыре года назад…
— Ты, Витя, давай тогда уж сам рассказывай, — с раздражением предложил старик. — А я тебя послушаю. Хоть тебя об ту пору здесь и не было, но ты, видать, много знаешь. Не будешь? Тогда и не перебивай.
Макар слушал Ивана Демидовича, и перед его глазами вставала картина произошедшего.
Тем летом, когда Данила со своей группой пришел сюда в последний раз, на паломников и особого внимания не обратили — привыкли. Появились они ближе к вечеру, обошли деревню стороной и вышли сразу к дому Степана Игнатова — того самого, у которого и в предыдущие годы останавливались. И все прошло бы так же тихо, как раньше, не вздумай Игнатов посадить у себя в саду какой-то редкий сорт сливы — крупной и сладкой, да еще и похвастаться перед соседями. Пятеро ребятишек из деревни, оставленные у бабушек и дедушек на каникулы, решили наведаться в сад к Игнатову. Про паломников они то ли не знали, то ли решили, что те им не помеха. Ближе к полуночи ребятня ободрала несчастное деревце и собиралась уже убегать, но тут один из мальчишек заметил в огромном игнатовском сарае свет и решил посмотреть, кому это там не спится. Через пять минут он перелетел через ограду как ошпаренный, успев только крикнуть ребятам, что «там женщину какую-то убивают». Примчавшись домой, он выложил все деду с бабкой, и рассказ его так подействовал, что те разбудили соседей и пошли все вместе к Игнатову, потому что мальчонка рассказывал страшные вещи.