Потом Лиля занялась какими-то махинациями с кассовым аппаратом, с бумагами. Анна отвлеклась. В таких магазинах она, разумеется, никогда ничего не покупала, даже не заходила в них. Мысли о Сергее смешались с мыслями о надетых и снятых вещах, о дорогой одежде, о вседозволенности. Анна могла брать что угодно и примерять, не заходя в кабинки. Никто не видел. Накинула заманчивый пиджак. Разочаровалась.
– Ты плохо подбираешь размер! – заметила Лиля из своего угла. Анна обернулась, но ничего не сказала.
Внимание её привлекло свадебное платье. Сразу отвела глаза. Мужчины-то у неё нет, зачем ей свадебное платье? Манекен-невеста, без головы, стоял чуть поодаль, среди вечерних нарядов. Платье было шёлковое, гладкое. Внизу несколько складок. Узкий лиф, асимметричные полосы стразов. И ничего на плечах. Всё время видела его боковым зрением, непроизвольно. В целом платье было простым для свадебного – ни воланов, ни кружев, ни цветов. Чем больше Анна не смотрела на него, тем сильнее оно притягивало. Текучая белизна, совершенная форма.
Желание примерить свадебное платье переходило в нервный зуд, становилось сильнее желания любви с мужчиной, сильнее всех других желаний. Платье казалось идеальным, невозможным, и, чем меньше она, одиночка, имела на него прав, тем сильнее хотела его. Анна завидовала манекену, у которого вообще нет головы и рук, который никогда не выйдет замуж, но имеет право на платье. Она долго отворачивалась, предчувствуя снежный шелест материи в пальцах. Лиля возилась у витрины.
Анна быстро сняла с себя блузку и брюки, разулась, откинула в сторону. Лёгкое, платье не упало с манекена – легло на руку. Быстро, быстро… Так же легко легло на тело, сделав его стройным и длинным. Спину кольнуло – она просунула под ткань руку, отлепила квадратную белую наклеечку, стряхнула с пальца – прилипло. Застыла.
Медленно подошла к зеркалу. Распустила волосы. «Если бы ты был здесь, Серёжа, всё решилось бы в одну секунду».
Отражение гипнотизировало. Зрачки расширялись. Отражение было чудесным. Никогда раньше Анна не видела хорошего отражения. Напряжённая, серая, она не нравилась себе. Но сейчас отражение стало прекрасным, красивее Лили.
На скулах выступил румянец. Глаза блестели от слёз. Воздух в лёгких приобретал другие свойства. Чужая красота невесты, полное самопоглощение, свет лампы по зеркалу. Шёпот тканей в неподвижности. На волосах появился венок – уложила подкравшаяся на цыпочках Лиля. Зрачки стали ещё шире. Анна не могла оторваться от отражения, дышать без него.
Пока Анна стояла перед зеркалом, Лиля выбрала себе комплект хлопкового белья, уложила в сумочку, что-то нажала в кассовом аппарате. Сидя на полу, примерила несколько пар обуви. Вздохнула.