Пошла в туалет, потом в ванную, попила из крана, умылась – на всякий случай. Посмотрела на мокрое лицо в зеркале, на круглые глаза. «Завтра скажу ей, завтра же и уйду», – подумала без уверенности. Какая красивая ванная. Попыталась вспомнить ржавенькую ванну и осыпавшийся кафель у тёти Таси, но здешний матовый блеск вытеснял воспоминания.
Читать дальше. Любая книга позволяет сбежать оттуда, где надоело. Позволяет жить и при этом не существовать в себе. Уйти из своих обстоятельств. Очень удобно. Телевизор, Интернет или радио – ещё лучше, но ни первого, ни второго, ни третьего в этой проклятой квартире нет.
Утром Анна проснулась от жары. Простыни пропиталось потом. В кухне смешно нахмуренная Лиля стояла у открытого холодильника.
– Масла нет. Хлеб последний. Яйца последние.
Резануло ухо это «последние», как последние навсегда, как «Последний день Помпеи». От открытого крана далеко разлетались брызги, оставляя мелкие крапинки на пыльной бронзе на полках.
– Вот мы дуры – столько шлялись в последнее время и ничего не брали поесть. Нужно пробежаться по магазинам, – неуверенно пробормотала Анна.
– Да… – ответила Лиля. Она выглядела обиженной и утверждала, что опять не спала всю ночь из-за жары. Ей душно после дождя.
Молча возились какое-то время, потом Лиля прошептала самой себе:
– Идти надо не раньше сумерек. В такую жару нос высовывать нельзя.
– В таком случае остаёмся без обеда.
Они вышли сразу после завтрака, жара не должна была ещё разыграться в полную силу. Но разыгралась. Улица, деревья, плавящаяся дорога. Встретили тишиной. Солнце светило так ярко, что невозможно разглядеть окружающие неподвижные предметы – только тёмные громоздкие очертания и небо, засвеченное до белизны. Они инстинктивно держались за руки, как пара детей в садике. Чтобы не затеряться в свете.
Прошли мимо безлюдной автобусной остановки, где обрывки кошлающихся объявлений пошевеливались без ветра.
Из-за серой пятиэтажки, наперерез им, шёл уполномоченный дух. Тот же, что всегда. «Всё», – почувствовала Анна горлом. Коленями. Животом. Сдавило. Всё. Он передвигался со своей ровной, небольшой скоростью, но оказался возле них уже через несколько секунд. Анна видела бескрайнюю скользкую плоскость. Столько возможностей к бегству, но не успеть ускользнуть. Метр, метр ещё, или пять секунд! Какой же это дух, если у него есть тело? Остановил, захватив растопыренными руками. Это были обыкновенные руки, но как током ударило прикосновение.
«Всё», – громыхнуло сердце на всё тело. Три раза. Пять. Закричала. Воплем. Шесть – сердце вырывалось через горло. Горло, сдавленное от страха, не выпускало сердце. Кашель. Замолчала.