Священник начал обряд. Он долго читал что-то на старославянском языке. Периодически его слова повторял хор. Позади молодых стояли бояре, держа венцы над головами жениха и невесты.
Кульбас не понимал ни одного слова из прочитанного отцом Сергием. Он рассматривал картины на стенах собора. Ранее, бывая в Софии, он всегда поражался красоте фресок, изображенных на стенах. Эпизоды из жизни Иисуса Христа и его апостолов были написаны до того жизненно, что казалось нарисованные герои вот-вот оживут и сойдут со стен. На потолке центрального купола Спаситель смотрел проницательным взглядом, вместе с тем, как бы сожалеющем о грехах, творимых людьми на земле.
"Да, маляр, который нарисовал это, очевидно, истинно в Бога веровал",- подумал Кульбас. Он услышал, что к нему обращается отец настоятель:
-- Берешь ли ты, раб Божий Григорий, себе в жены рабу Божью Ингу? Обещаешь ли любить ее, защищать и беречь, заменив ей отца и мать?
-- Да, - ответил жених.
-- Берешь ли ты, раба Божья Инга, себе мужем раба Божьего Григория? Обещаешь ли любить его, повиноваться ему во всем, как отцу и матери своим?
-- Да, - сказала невеста.
-- Нарекаю Вас мужем и женой. Оденьте друг другу кольца в знак Вашего супружества и поцелуйтесь.
Дружно и радостно зазвучали колокола собора. Молодые вышли на крыльцо, и направились к саням. По дороге, шедшие сзади гости, бросали в толпу деньги и зерна пшеницы.
Свадебный пир проходил в доме, некогда принадлежащему самому Кульбасу, который, он продал знакомому полковнику Очерету. Покупатель смог отдать только половину положенной суммы. Кульбас согласился ждать. А вчера он пришел к Очерету и сказал:
-- Я завтра женюсь. Оплати все расходы по свадьбе и предоставь дом для пира и ночлега гостей. И мы с тобой в расчете.
-- Но ведь это гораздо меньше, чем я тебе должен. Это не по-товарищески будет с моей стороны.
-- Почему не по-товарищески? Ведь я сам тебе это предложил!
Молодые сидели в центре стола. Ели они мало и почти не пили вина. Только часто поднимались, отвечая поклоном на поздравления гостей. Ближе к ночи их проводили в опочивальню. Оставшись вдвоем, они стояли и молча, смотрели друг на друга. Инга сняла фату, и положили ее на постель. Кульбас подошел к ней и поцеловал в губы. Она стояла, не двигаясь, но на поцелуй не ответила.
-- Я, что тебе совсем не нравлюсь? - спросил он.
-- Это все происходит очень быстро, я так не могу.
-- То, что я тебя полюбил - это мое счастье, а не твоя беда! Я не хочу, чтобы мое счастье стало твоим горем. Я буду ждать. Завтра утром уезжаем,- сказал Кульбас и вышел. Идя по коридору, он думал: "А может хорошо, что она себя так ведет? Чтобы о ней можно было подумать, если бы она с малознакомым мужчиной согласилась сразу на все?"