-- А где этот яр? Покажете мне завтра?
-- Показать не покажу, а как его найти, расскажу. Наши люди обходят это место десятой дорогой. Кто в него попадает, то с ним обязательно какое-нибудь несчастье случается.
На улице уже светало. Пропели первые петухи. Игнат внимательно слушал деда Петра, стараясь, не пропустить ни одного слова.
-- Дорога из села уходит вправо и тянется через степь, а слева от дороги начинается роща. Так вот, если дождаться захода солнца, то в месте поворота дороги, у начала рощи можно увидеть тропинку, петляющую между деревьями. По этой дорожке можно выйти к оврагу, там и начинается Ведьмин яр. Тропинка сильно заросла, но отыскать можно. Солнце ее покажет, только тогда уж не зевай, заприметь сразу, в темноте - не найдешь.
-- Спасибо, диду. Постараюсь найти.
-- Эх, парень! Подумай хорошенько. Стоит ли тебе ввязываться в это дело. Тут жизнью поплатиться можно.
-- Ой, Петр Опанасович! А вы думаете, что я в сражениях в игры играю? Казаку со смертью всю жизнь тягаться приходится.
-- Ну как знаешь. Помоги тебе Бог.
Игнат пошел в комнату к Степану. Тот мирно спал, тихо посапывая. Головань снял саблю и когда клал ее, она ударилась об лавку. Колода по привычке подскочил, выхватив пистолет из-под кожуха, на котором лежал.
-- Кто здесь? А это ты, Игнат. Когда приехал? Удачно съездил?
-- Нормально. Мне надо немного поспать. Сегодня у нас с тобой будет много дел. Потом все расскажу.
Головань лег спать на топчан и сразу уснул. Степан пару раз зевнул и тоже решил, что вставать ему еще рано. Проснулись казаки, когда солнце было уже высоко. Оделись, вышли во двор. Умывались из ведра, по очереди сливая, друг другу воду. Брызгались, смеялись.
В хате стоял незатейливый завтрак: сало, хлеб, лук и молоко. Быстро перекусили и, выйдя на улицу, сели на лавку возле хаты.
-- Ну, что проследил за панной?- первым спросил Игнат.
-- Проследил. Только не знаю, как и рассказывать про это.
-- Ну, говори как есть. Не мотай душу.
-- Да.... Вот... Я и говорю.... Вот...
-- Ну, что ты тянешь жилы. Говори толком.
-- Ей Богу, я не виноват, Игнат. Она сама все это... Я тут ни причем.
У Голованя похолодело все внутри.
-- Что она? Ты про Ингу говоришь? Что она еще сделала?
-- Что значит еще? Я только про одно знаю.
-- Так, все. Мое терпение кончилось. Или ты сейчас все толком расскажешь, или я за себя не ручаюсь.
-- Все, все. Рассказываю. Пошел я за ней следить. За весь день панна только к жене сотника и сходила, а так остальное время дома сидела. А вот вечером...