Поцци, хорошо выспавшийся, выглядел намного лучше вчерашнего. Еще не было девяти часов, когда Нэш услышал, как в ванной полилась вода, а минут через двадцать Поцци появился у него в комнате, снова обмотавшись полотенцами.
— Как господин сенатор чувствует себя с утра пораньше? — сказал Нэш.
— Неплохо, — сказал Поцци. — Кости еще болят, но тем не менее Джексус Поззиус снова у дел.
— Что, по-видимому, означает: пора нам слегка позавтракать?
— Слегка! Поплотней позавтракать! У меня в животе дыра, и она требует, чтобы ее наполнили.
Им принесли завтрак, и Нэш не заговаривал о делах еще час. Он начал было подумывать, не решил ли и Поцци сыграть с ним в ту же игру: устроить войну нервов, не желая заговаривать первым. Однако едва Нэш так подумал, как оказалось, что он ошибается. Поцци доел и ушел к себе одеваться. Едва он вернулся (в белой рубашке, в серых брюках и белых туфлях вид у него вполне пристойный, подумал Нэш), Поцци заговорил сам и с порога.
— Я думал, ты хочешь узнать, какой из меня игрок, — сказал он. — Может, пора пойти поискать картишки?
— Картишки есть, — сказал Нэш. — Я только ждал, когда ты придешь в себя.
— Пришел. Могу шагом марш и за дело.
— Вот и хорошо. Значит, сейчас мы все и выясним. Давай, Джек, садись, покажи, на что ты способен.
Они договорились, что будут брать по семь карт, пустили на фишки почтовую бумагу из фирменного гостиничного набора и просидели потом три часа. Конечно, из-за того, что играли они вдвоем, Нэш не мог в полной мере оценить талант Поцци (вдвоем больше зависишь от случая, и потому, вполне возможно, парню просто-напросто повезло), но тем не менее Нэша он обыграл, и через три часа пачка бумажных листков почти вся перекочевала на его сторону стола. В покере Нэш был, конечно, не мастер, однако и не полный профан. В те два года, когда он учился в «Бодуин-колледже», они резались в покер едва ли не каждую неделю, а с тех пор, как Нэш стал пожарником, он садился за стол столько раз, что уже не боялся играть против хороших игроков. Но те хорошие игроки даже в подметки не годились этому мальчишке, и Нэш быстро это понял. Поцци лучше сосредоточивался, быстрей анализировал ситуацию, действуя увереннее, чем все, с кем раньше играл Нэш. После первого круга Нэш попытался играть за двоих, прибрав себе слепой прикуп, но в результате вышло все то же самое. Если не наоборот, если Поцци его обыграл не быстрее. Что-то Нэш брал, но это была все мелочь, которая не шла ни в какое сравнение с тем, что выигрывал Поцци. Тот будто бы безошибочно знал, когда нужно идти напролом, когда приостановиться, принимал решение, взглянув только на третью, в крайнем случае четвертую карту, и почти не ошибался. Нэш попытался блефовать и минут на двадцать или на тридцать вырвался вперед, однако на том везенье и закончилось. Поцци его быстро вычислил, и потом Нэшу уже казалось, будто Поцци забрался к нему в мозги и читает, что там происходит. Нэш этому только порадовался, поскольку это было в его интересах, однако ощущение оказалось не из приятных, и прошло оно потом не сразу. Нэш поменял тактику — постарался сосредоточиться, начал играть осторожно, и тут Поцци окончательно завладел игрой, манипулируя Нэшем, когда и как заблагорассудится. Однако он не злорадствовал. Он стал не похож на себя, напрочь отбросив свои шуточки. Он был необыкновенно серьезным, пока Нэш не сдался, а тогда словно пришел в себя — неожиданно откинулся на спинку стула и, довольный, широко просиял.