Он недоуменно смотрит на нее.
— Вода в октябре теплее. В такой вечер, как сегодня, это похоже на ванну.
В доме для оступившихся девочек Линда иногда выскальзывала из своей комнаты, когда монахини засыпали, и шла на скалы. Там была одна скала, с которой можно было безопасно нырять. Она снимала халат и пижаму и прыгала в прибой. Ей нравилось быть обнаженной, нравилось ощущение свободы.
Рядом с ними продолжается спор. Парень по имени Эдди Гэррити, который уверен, что вода теплая, ложится на живот, закатывает рукава и тянет руку к воде, чтобы попробовать ее. Он не может дотянуться. Конечно, это слишком хлопотно — сойти с пирса, снять носки и туфли, закатать штаны и попробовать воду на берегу, как сделал бы любой здравомыслящий человек.
— Эй, Элли, если хочешь проверить, я могу тебя опустить и подержать, — говорит парень по имени Донни Т. и истерично смеется. Он хочет сказать: я тебя опушу, а потом брошу в воду.
— Да пошел ты, — бросает Эдди, поднимаясь на ноги.
— Я сказал, двадцать пять баксов.
Линда слушает спор. Она отходит от Томаса и идет к дальнему концу пирса. Стоя к мальчишкам спиной, она снимает пальто и платок, свитер и юбку, туфли и носки. Оставшись в одной комбинации, она прыгает в воду.
Когда Линда выныривает, чтобы вдохнуть воздуха, она видит, что Томас опустился на колени, держа в руках пальто. За Томасом, в группе ребят, стоит Эдди, обхватив себя руками. Он молчит. Девушка прыгнула вместо него.
Линда рывком поднимается на пирс, быстро поворачивается и садится спиной к Томасу. Она съеживается от холода. Томас заворачивает ее в шерстяное пальто.
— Донни, подай свою рубашку, — требует он.
Никакого протеста. Через минуту Линда чувствует, как ее плечо трет хлопчатобумажная рубашка Донни Т.
Она вытирает этой рубашкой лицо и волосы. Спиной к парням натягивает свитер и юбку, стараясь сделать это как можно лучше. Надевая туфли, она опирается о плечо Томаса, чтобы сохранить равновесие. Томас распахивает пальто, и она вставляет руки в рукава. Парни хранят полное молчание.
— Вода теплее воздуха, — сообщает им Томас, когда они с Линдой уходят с пирса.
Линде и Томасу приходится идти быстро, потому что она дрожит.
— У меня есть машина, — говорит он. — Я тебя подвезу.
— Нет, — отвечает она. — Я живу рядом, напротив.
Она представляет мокрое пятно, которое может остаться на сиденье машины Томаса, и это ей не нравится. Но главное, она не хочет, чтобы братья и сестры задавали вопросы.
Он ведет ее через Нантаскет-авеню и вверх по Парк. Свитер колет руки, и при ходьбе морская вода капает с комбинации на икры, стекая в носки.