Его товарищу пришлось несколько тяжелей. Хоть он и выглядел мощней и больше по габаритам, прикормыши его значительно приостановили, чем и воспользовалась для ответной атаки ящерица. Резкий наклон зубастых челюстей и громкий скрежет зубов на том месте, где только что была голова человека. Только чудом воин успел отшатнуться в сторону, заваливаясь на бок, а затем и разок перекатившись по земле. На ноги он вскочил мгновенно, но теперь его уже на месте связали атакой сразу четверо прикормышей.
А вот мастер двуручного боя действовал с изумительной скоростью и невероятным умением. Пока тварь пыталась откусить голову его большому товарищу, он домчался до задней лапы, и виртуозно рассёк её в двух наиболее уязвимых местах. Затем, так и не прекращая движения, перепрыгнул в нырке несущийся на него костяным наконечником хвост и нанёс искусный удар с оттяжкой по кончику хвоста. Наконечник оказался отсёчён начисто, а тварь взвыла максимально страшным рыком. С такими повреждениями она уже могла надеяться только на свою пасть, но вот разворачиваться на перебитой лапе к противнику оказалось весьма трудно и она потеряла те самые несколько драгоценных мгновений, которые могли ещё как-то затянуть поединок.
Воин оббежал строкоци сзади, и перерубил последнюю лапу. С хриплым стоном тварь завалилась животом наземь, не в силах даже приподняться. Короткая пробежка прямо по спине ящерицы, и один из клинков вонзается в глазницу хищника.
Затихающий рёв и приближающаяся тишина, нарушаемая только лишь завершающими ударами тетивы: лучники заканчивали отстреливать последних прикормышей, которые после гибели своей хозяйки попытались вернуться к лесу.
Тогда как мастер, оставив свой меч в глазнице гигантской ящерицы, так и уселся на спине монстра, опустив второе оружие вниз и с интересом поглядывая на своего большого товарища. Тот как раз в азарте боя закончил добивать последнего прилипалу, резко крутнулся на месте, осматриваясь в поисках нового врага, и наткнулся взглядом на улыбающееся лицо. И только потом рассмотрел, на чём восседает его боевой товарищ, командир и учитель. Шумно выдохнул, расслабился, выпрямляясь и расправляя свои широкие плечи. Ну и подспудно уже ожидая или замечаний, или подначивания со стороны старшего по чину и по званию воина.
И те прозвучали:
- Скирт, что-то ты долго копаешься! От любого крестьянина с мотыгой и то пользы было бы больше.
Не обращая внимания на нервный смех одного из лучников, здоровяк оторвал с себя мешающие остатки холщовой рубахи и деловито стал протирать ими заляпанный кровью меч. При этом признался без всякой обиды или стеснения: