Дядя Миша тихо вошел следом за ним в каюту. Яшка поднял заплаканное лицо.
— Не хочу я…
— Ничего не сделаешь, — вздохнул дядя Миша, — я тоже не хочу.
— Яша!.. Яков!.. — неслось с палубы.
Они вышли на палубу, когда пароход поравнялся с поселком и приветствовал его жителей протяжным гудком.
С берега отвечали залпами из ружей…
Дома отсюда выглядели, как игрушечные, сложенные из спичек. На одном доме развевался красный флаг. Позади возвышалась большущая гора, и флаг тот будто прикололи ей на грудь.
Высокую радиомачту с боков поддерживали тросы. Яшка еще успел подумать: «Если бы взять большую-пребольшую холстину и накинуть сверху на мачту, то сделалась бы такая палатка. Она накрыла бы весь поселок».
Солнце ярко освещало громадные бурые горы.
К «Большевику» подходил катер. Выбросили штормтрап. На палубу поднялись четыре зимовщика. Самый первый назвался: «Доктор Кольцов».
Шум поднялся, разговоры. Корабельный доктор Виктор Петрович протиснулся к береговому, и они обнялись, — ни дать, ни взять давнишние знакомые.
— Я насчет пассажира, — сказал приехавший доктор, — о котором вы сообщали по радио. Начальник поселка согласился. Оставить мальчика можно, но, понимаете, две недели тому назад на самолете к нам прибыло несколько новых сотрудников. Один товарищ прилетел с сыном-подростком. И представьте, мальчик заболел. Есть подозрение на скарлатину.
— Что, что, скарлатина? — Александр Петрович на спардеке[34] свесился через поручни.
— Очень вероятно, — ответил доктор, — но мы можем вашего мальчика изолировать.
— Отставить! — Капитан приподнял кепку и поклонился береговому доктору. — Извините нас за беспокойство. Передайте Семену Семенычу, что я передумал. Мы этого пассажира постараемся доставить домой в целости и сохранности.
— Вам видней, — доктор развел руками, — а Семен Семенович собирался сам, но не смог — дела! Передавал вам наилучшие пожелания.
— Как его сердце?
Доктор оживился, будто бы разговор зашел о самом интересном для него:
— Неважно. А я считаю, что даже скверно, и возражал против назначения Семена Семеновича на эту зимовку. Но подите уговорите упрямца. Он заявляет, что его сердце образцово-показательное для всей Арктики. Да, а как ваше здоровье, не лучше?
Последний вопрос относился к Александру Петровичу, но береговой доктор очень выразительно при этом взглянул на доктора Виктора Петровича.
Виктор Петрович безнадежно махнул рукой, а капитан нахмурился.
— Передайте Семену Семенычу привет, — сказал капитан и пошел на мостик.
Гости стали прощаться. Один за другим полезли по штормтрапу за борт.