— Они разговаривали?
— Если она знала таджикский — может быть, — съязвила Климова. — В то утро она тоже солнечные ванны принимала, но недолго, ушла в дом, дверь в комнату оставила открытой и штору не задернула. А он, видно, удовольствие не успел получить и подошел поближе, вторую серию досматривать. Она халатик надеть забыла, так и разгуливала. Потом от своего стриптиза устала и его шуганула. Он и побрел себе с метлой в обнимку. Вот и все. Девку он не убивал, у него алиби, так что не трудитесь на него чужой грех вешать.
— Он живет в вашем доме?
— Нет, уехал к брату в Псков. Адреса не знаю, да и сомневаюсь, что адрес есть.
— Но родственники, наверное, знают, как его найти?
— Если вы о моем шофере, так он был рад от брата избавиться. Пусть теперь другие за этим олухом смотрят. Наталья вас проводит, — закончила Климова.
Тут же появилась женщина, встретившая меня возле дверей. Мрачно кивнула, сложив руки на груди.
— Спасибо, — сказала я.
Если ту часть ее рассказа, что касалась Ирины, и можно с некоторой оговоркой принять к сведению, то последнее утверждение мадам Климовой было явным враньем. Говорила она уверенно, но меня не убедила. Что ж, в ловкости ей не откажешь: известную фамилию уважила и ничего толкового не сообщила.
Я наклонилась застегнуть сапоги, Наталья держала мое пальто в руках и вдруг шепнула:
— Врет она все. Здесь он.
Любовь и преданность прислуги дамочка завоевать не смогла, что не удивило.
— Спасибо, — сказала я, взяв пальто. Женщина кивнула и открыла дверь.
Соврала — это ясно, но вот зачем? К примеру, чтобы парня оставили в покое, вполне естественное желание. Судя по всему, ему и так крепко досталось. Я не следователь, и отшить меня можно, не опасаясь последствий. Она неплохо осведомлена о том, что произошло тем утром. Брат ее водилы рассказал? Вопрос: насколько он был откровенным? Ее откровенность тоже под вопросом. То есть, он или они, оба могут знать гораздо больше, чем говорят. И был ли дворник до конца правдив со следователем? Мог так перепугаться, что про самое главное забыл. Что-то он видел в то утро… Надо сегодня же осмотреть дом Одинцова. Настоящий сыщик как раз бы с этого и начал. Взгляну на дом, авось идеи появятся…
Я отошла на десяток метров от калитки, когда зазвонил мобильный. Звонил Геннадий Владимирович.
— Ефимия? — Голос звучал напряженно, и я заподозрила неладное. Так и есть. — Я просил вас о помощи, а вы вместо этого выспрашиваете моих друзей…
— Что вполне естественно, — подхватила я.
— Естественно?
— Если вас что-то не устраивает, простимся прямо сейчас. Но если ждете от меня помощи, не стоит учить меня, как проводить расследование.