— В меня? Не похоже. Он сказал, я вроде собаки, ну, тех, что в сумках дамочки таскают.
— Идиот. Вернемся к трупу. Почему полицию не вызвали?
— Сергей Львович здорово перепугался и дал деру к машине. Я за ним, потому что трупы тоже не люблю. Он решил позвонить из автомата, не называя своего имени, и я пошла у него на поводу. Позвонить он хотел завтра, но мне кажется, лучше сделать это сейчас. А ты что думаешь?
— Думаю, что ты больная на всю голову. Странно, он производил впечатление совершенно нормального…
— Ничего подобного. Ты просто плохо его разглядела. Звонить или нет? Говори скорее, у меня чес на нервной почве.
— Звонить надо было сразу. Слушай, ты пробовала хоть иногда об отце думать?
— Мысли о нем как раз и заставили меня спешно удалиться. С другой стороны, расследование — вещь непредсказуемая, никогда не знаешь, где окажешься. Иногда — рядом с трупом.
— Никакого расследования. Завтра же позвонишь Одинцову… нет, лучше я сама позвоню.
— Может, все-таки попробуем найти убийцу? У нас есть подозреваемый. И уж если начистоту, теперь это дело чести.
— Послал бог сестрицу, — прошипела Агатка, почесала нос и добавила: — Пойми, у меня дел по горло.
— Ладно, завтра выхожу на работу и звоню Одинцову.
Агатка припустилась в прихожую, а я, взяв пальто и сапоги, пошла за ней.
— И как он в роли сыщика? — спросила она, надевая шубу.
— Любит выпендриваться и поучать. А так ничего.
— Просто в голове не укладывается… серьезный человек, и вдруг… нет, он точно в тебя влюбился.
Она открыла дверь, а я сказала:
— Не злись, ладно? Сестра у тебя и вправду дура.
— Зато с тобой не соскучишься.
Надо ли говорить, что после ухода сестры кошки на душе скребли с удвоенной силой. Лежа на диване, я костила себя на чем свет стоит. Что ж я за человек? Пользы от меня никакой, зато неприятностей близким людям хоть отбавляй. Ничего я делать толком не умею. Сестру вот обидела. Могла бы подумать о ней, когда с Берсеньевым связалась.
Я попыталась вспомнить, был ли у кого-то из смертных повод сказать мне «спасибо», никого подходящего не нашла, зато тех, кто имел полное право считать, что встретились мы в недобрый час, набралось предостаточно. Я ворочалась, материлась сквозь зубы, дважды вставала пить чай, но в конце концов уснула.
В половине девятого я была на работе. На сей раз не желание произвести впечатление на сестру двигало мной, а стремление видеть себе подобных, чтобы кое-как держаться на плаву. Агатка явилась с опозданием, и я, ожидая ее, нервно ерзала, в голову лезли мысли прямо-таки фантастические, и только когда она вошла, я вздохнула с облегчением. Сестрица молча кивнула мне, приглашая проследовать в кабинет. Я закрыла дверь поплотнее, готовясь услышать, что за эту ночь надумала сестра.