От туманных берегов залива Скайнигэл земли поместья протянулись внутрь страны, на восток — через зеленеющие горные долины вдоль по течению реки Керри до озера Дабх. Это была прекрасная земля, которую то тут, то там пересекали густые леса, полные оленей, на которой сверкали озёра и изредка встречались древние брочи[64]. Но кроме красот природы Кристиан увидел и сгоревшие дома, разбросанные на пустующем молчаливом склоне холма на границе соседних земельных владений. Здесь когда-то жили и трудились горцы. А сейчас остались только память о них да рассказы о дымном пожаре на торфянниках.
Кристиан стоял под дождём, не замечая бодряще-отрезвляющей мороси, будучи не в силах отвести взгляда от клочка тартана — последнего символа гордости ушедших времён, — который трепетал на ветру, зацепившись за ветку дерева у одного из опустевших домов. Кристиан задавался вопросом, как англичане умудрялись знать многое из того, что происходит за океаном, в Америке, но вместе с тем никогда ничего не слышали о творимой здесь несправедливости. Британцы столько лет воевали против Наполеона, защищая от его гнёта другие страны, но допускали притеснение собственного народа. Такое лицемерие больно ранило Кристиана.
— Эт' то, что сложно понять землевладельцам, — сказал Аластер, глядя на импровизированный флаг из тартана. — Мы, шотландцы, страстно привязаны к своему прошлому и своей земле. У многих из нас на этой земле жили ещё отцы и деды. Вначале землевладельцы пообещали улучшения. Они предлагали новые наделы взамен тех, что арендаторы занимали раньше, но на самом деле сгоняя людей с плодородных земель в долине, ставили новые дома на каменистых склонах гор или пустошах с гораздо меньшим количеством пахотной земли, чем на старом месте.
— Может, шотландцам стоило не сопротивляться, а обратиться за помощью к властям? — спросил Кристиан.
Аластер покачал головой.
— К сожалению, милорд, власти — это и есть те самые землевладельцы, а их управляющие — мировые судьи. Шотландцы набожные люди, и некоторые наши министры даже начали призывать людей перестать бунтовать и успокоиться, говоря им, что зачистки — наказание от Бога за грехи, за восстание якобитов.
Эти слова помогли Кристиану глубже понять, чту за обязательства взяла на себя Грейс в Скайнигэле. Она была одиноким рыцарем, отправившемся в поход во спасение горцев от истребления.
— Но должен же быть способ привлечь к ответу тех, кто обращается с арендаторами так бесчеловечно.
— Aye, милорд, люди сделали это — однажды. Эт' был печально известный управляющий, Патрик Селлар, шестнадцать лет тому назад. Ни'кда со времён Камберленда в сорок пятом году горцы не знали более бессердечного управляющего. Одн' поминание его имени заставляет девушек рыдать.