Я спросил, что произойдет, если Эрик опротестует завещание.
– Ему придется доказать, что вы оказывали на мисс Шпильман неподобающее влияние, а именно представить свидетелей, которые покажут, что ею можно было манипулировать и что вы ею действительно манипулировали. Сделать это сложно. В прошлом предпринимались попытки представить само самоубийство как свидетельство того, что покойный или покойная не могли ясно мыслить просто-напросто по определению. Однако в подобных случаях бремя доказательства возлагается на истца. Не забывайте, впрочем, что это не помешает ему портить вам жизнь. Кроме того, наверняка найдутся и другие желающие вытянуть из вас деньги – главным образом, женщины. Я бы сказал так: пока вы не выполните все условия, главное для вас – осторожность.
До этого разговора я надеялся, что все сложится проще: в один прекрасный день Чарльз Палатин позвонит у моей двери и вручит мне чек, наклеенный на картонку размером четыре на четыре фута.
– Мы можем хоть как-то ускорить этот процесс? – спросил я.
Соломон пожал плечами. Плечи у него были огромные, плечи полузащитника, и, когда он пожимал ими, создавалось впечатление, что некая гора трогается с места.
– Ну, если вам необходимо чувство, что вы что-то делаете, попробуйте собрать свидетельства подлинных ваших с ней отношений. Если Эрик обратится в суд, они могут оказаться полезными. Фотографии, на которых вы сняты с ней рядом, письма. Что-нибудь в этом роде. Показывающее, что ваше отношение к ней было искренним, а не корыстным.
Похоже, он полагал, что мы с Альмой вместе ходили в пешие походы.
– Фотографий у меня нет.
– А существует кто-либо, знавший вас обоих и способный засвидетельствовать вашу душевную близость?
Единственным человеком, пришедшим мне в голову, была доктор Карджилл.
– Ну вот и обратитесь к ней. В противном случае мы просто подождем развития событий. Пока же вам, я думаю, стоит заняться вашей статьей.
На следующее утро меня разбудило гудение пылесоса.
– Проклятье, – сказал я, выйдя на лестничную площадку. – Я же говорил, не…
Дакиана уронила пылесос, с визгом залетела в гостевую уборную и заперлась там. Я сообразил, что о моем переезде в хозяйскую спальню ей ничего не известно. Да, но что она вообще здесь делает?
– Откройте! – Я стукнул в дверь уборной. – Дакиана.
Стоны и причитания.
– Откройте.
– Ой нет, ой нет!
Прежде чем мне удалось убедить ее, что я не привидение, прошло добрых десять минут. Когда она наконец вылезла наружу, я сказал:
– Послушайте, вы не можете…
– Ладно, сиир, – согласилась она, метнулась мимо меня и вцепилась в пылесос.