Джейн выдохнула:
— У тебя есть новости об отце?
— Он чувствует себя гораздо лучше. Я опять разговаривал с ним, — Тарик приблизился к ней. — Он знает, что нам придется остаться тут еще ненадолго, и благословил меня.
— Как дела у вас с Каримом? Пришли к соглашению?
— Я не думал, что все это так надолго затянется.
Однако своими разговорами о дожде и политике он ее только отвлекал от главного своего намерения. Ему хотелось понять, какие чувства она испытывает к нему. И это не укрылось от внимательных женских глаз.
— Дай мне пройти. Нам надо поговорить.
Джейн не сдвинулась с места. Она лишь закусила губу и проговорила:
— О чем нам говорить?
Его взгляд остановился на ее губах. Вот чего он хотел больше всего на свете: прикоснуться к этим драгоценным кораллам. Тарик отвел взгляд.
— О том, почему я не могу доверять тебе. И могу ли вообще.
Джейн тяжело вздохнула.
— Тарик, уже слишком поздно обсуждать это. Столько воды утекло.
— Может статься, что нет, — он приналег на дверь, пытаясь войти. — Ведь я только сегодня узнал о твоих иррациональных тревогах по поводу других женщин в моей жизни.
— Иррациональных? — возмутилась она, отворив дверь.
Тарик бросился внутрь, пока Джейн не передумала. И тут же остановился как вкопанный.
— Что?! — вырвался у него львиный рык, когда он увидел бедную обстановку комнаты. — Ты живешь в этой крысиной норе?
Она истово закивала.
— Нет, здесь мы точно не останемся. Идем, — и он схватил ее за руку, увлекая прочь.
— Но ты же сказал, что из города невозможно выехать, — запротестовала Джейн.
— Из города, но не из крепости Али. Он оскорбил меня, теперь я это вижу. Можно найти приличную гостиницу, что я и собираюсь сделать.
— Нет, не надо, остановись, — взмолилась Джейн, предвидя сложности, которые могут возникнуть в переговорах с Каримом. — Думаю, он этого вовсе не знает. Это происки Лейлы. Не обращай внимания.
— Ты моя жена, и тебя должны уважать так же, как и меня, — гремел Тарик.
— Но если меня не уважаешь ты, кто тогда меня будет уважать?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Ты слишком многого хочешь. Не забудь, у тебя был чужой ребенок.
Джейн тяжело вздохнула.
— Мы с тобой никогда не поймем друг друга.
Тарик поймал ее руку и сжал.
— А знаешь, что хуже всего? — его голос надломился. — Я до сих пор хочу тебя. Несмотря на все это.
И она поняла, что признание далось ему с трудом.
Но он продолжил:
— Я думал, что смогу с этим справиться, смогу подавить это чувство. Но когда увидел тебя там, в аэропорту, и сейчас, под этим дождем, в этих мокрых облегающих одеждах… — он поднял руку и коснулся ее груди, — все во мне взбунтовалось. Я побежден. Я больше не могу ждать.