«Они пробились в лабораторию и нашли аварийный вход в тоннель!» — гудело в его голове.
Остановка поезда означала только то, что, открыв люк, кто-то из этих двоих, Макаров или Левша, спрыгнул в темноту прямо под поезд. Машинист среагировал вовремя, и как результат этого — шум в голове.
Поспешность Гламура, почти на ходу выскочившего из вагона, спасла одного из физиков. Удар в темноте был поставлен на средний человеческий рост, его-то и получил Гламур. Если бы первым выскочил пятидесятилетний физик, ростом который был на полголовы ниже своего босса, то мощнейший прямой правый пришелся бы ему прямо в лоб. И в этом случае судьба неискушенного в подобных схватках ученого была бы предрешена.
Мощный охранник, сопровождавший вагон, двумя шагами преодолев разделяющее его и нападавшего расстояние, обрушил свою ногу в живот противнику.
Левша, ворвавшийся в неосвещенный вагон после удара Макарова, задохнулся, согнулся и завалился на бок.
Уже ориентируясь в темноте и разглядев перед собой фигуру в пятнистой форме, Макаров выбросил руку с расставленными пальцами.
Глухой рев оглушил тоннель и пустил по нему длинное эхо. Услышав этот вопль, Гламур остановился, но потом, придя в ярость, бросился бежать дальше…
По лицу повалившего Левшу охранника, скользя меж его пальцев, короткими скачками продвигалась слизь из уничтоженного ударом глаза…
Второй охранник, который до сих пор не мог вступить в рукопашную из-за толчеи в проходе, схватил ошеломленного событиями физика за шиворот, втащил в вагон и ударом ноги выбил из вагона Макарова.
— Вперед! — скомандовал он машинисту, и поезд, рванувшись с места, стал быстро набирать ход.
Вскоре в мощном луче фонаря на крыше вагона появилась фигура бегущего по рельсам Гламура.
— Мы подберем вас, босс! — высунувшись в окно почти по пояс, прокричал охранник.
Гламур не слышал крика. Он видел мчащийся на него состав.
«Они там, конечно, там…» — Он вскинул руку, думая о Левше с Макаровым…
Первый выстрел пробил охраннику грудь, второй разбил голову машинисту. Спасенный в суматохе физик, тот самый, который торопился на выход да так и не вышел, с ужасом представил траекторию движения поезда, если он сейчас, на повороте, сойдет с рельсов…
Бросившись к панели управления, он оттянул рукоятку увеличения скорости в обратном направлении и, дернувшись по инерции вперед, разбил головой стекло кабины машиниста.
Если поезд перевернется… Об этом думать не хотелось. Хотелось думать о хорошем.
Состав со скрипом остановился. И в освобожденном от стекла окне появилось лицо Гламура.