— Стоп! — командую я, а через минуту говорю: — Мажь! — И она снова начинает втирать. — Мажь!
Но бабушка останавливается:
— Ты хочешь, чтобы я продолжила?
— Да.
Она мажет мне лицо. Я боюсь, что она коснется кожи вокруг глаз, но она очень осторожна.
— Мажь.
— Но я уже смазала все, что нужно, Джек. Ты готов идти?
Бабушка выходит из дверей — стеклянной и сетчатой — и машет мне. Свет какой-то зигзагообразный. Мы стоим на деревянном настиле, похожем на палубу корабля. Он покрыт какими-то маленькими узелками. Бабушка говорит, что это, наверное, пыльца, облетевшая с дерева.
— Какого? — Я смотрю вверх и верчу головой.
— Я в них не разбираюсь.
В нашей комнате мы знали названия всех предметов, но в открытом мире их так много, что люди даже не знают их имен. Бабушка усаживается на деревянную скамейку. На земле валяются палки, которые ломаются, когда я на них наступаю, крошечные желтые листочки и полусгнившие бурые листья, которые, как говорит бабушка, Лео должен был убрать еще в ноябре.
— А у отчима есть работа?
— Нет, мы с ним рано ушли на пенсию, и теперь конечно же наши капиталы уменьшились…
— А что это значит?
Бабушка закрывает глаза и кладет голову на спинку скамьи.
— Да так, ничего, не забивай себе голову.
— А он скоро умрет?
Бабушка открывает глаза и в изумлении смотрит на меня.
— Или ты умрешь первой?
— Должна вам сказать, молодой человек, что мне всего лишь пятьдесят девять.
А Ма только двадцать шесть. Она пошла на поправку — означает ли это, что она скоро вернется ко мне?
— Никто не собирается умирать, так что не говори глупостей, — заявляет бабушка.
— А вот Ма говорила мне, что все люди когда-нибудь умрут.
Бабушка кривит рот, и морщинки на ее лице разбегаются в стороны, как солнечные лучики.
— Мы совсем недавно встретились, мистер, а вы уже торопитесь сказать нам «до свидания».
Я смотрю на зеленый участок двора.
— А где же гамак?
— Надо будет поискать его в подвале, раз тебя это так интересует. — И она со стоном встает со скамейки.
— Я пойду с тобой.
— Сиди уж, наслаждайся солнышком, я скоро вернусь.
Но я не сижу, а стою. Когда она уходит, наступает тишина, только среди деревьев изредка раздаются резкие крики, я думаю, это кричат птицы, но их не видно. Листья шелестят на ветру. Я слышу крик ребенка, наверное, это в соседнем дворе, позади большой изгороди, поскольку я не вижу этого ребенка. Поверх желтого лица Бога примостилось облако. Вдруг резко холодает. Мир все время меняет свою яркость, температуру и звуки, никогда не знаешь, каким он станет в следующую минуту. Облако какого-то серо-голубого цвета. Интересно, нет ли в нем дождя? Если на меня начнет падать дождь, я убегу в дом, чтобы моя кожа не промокла.