— Не знаю... не знаю...
— Вас было трое. Как же погибли двое?
— Та дорога показалась нам более легкой. Мы ошиблись. Встретился скальный участок. Спустили веревку. Первым пошел Джумбер. Потом я, потом — Тэймураз.
— Тэймураз? Но почему Тэймураз? Ведь он был самый слабый из вас троих?
— Скала, в которую был вбит крюк, обломилась, увлекла за собой и веревку, и Тэймураза...
— Но он должен был спускаться вторым... во всяком случае, не последним! Почему вы оставили его последним?
Кузьмин молчит, совершенно раздавленный, убитый.
— А потом что?
— Мы спустились к кулуару. Джумбер решил глянуть вниз — может, Тэмо застрял где-нибудь на выступах... Но ты понимаешь, в каком состоянии мы были... Кто думал о страховке! Кто мог думать в те минуты о страховке... Он оступился... и последовал за Тэмо...
«Последовал за Тэмо...» Как обыденно звучат эти слова! Можно последовать куда угодно, но в бездну?! И тем не менее это так. Как это происходит? Последовать...»
— Да, но...— тысяча вопросов вертелась у меня на языке, в голове, но я почувствовал, что сейчас не время вопросов.
Да и не было смысла выяснять подробности — теперь! На леднике Звездочка товарищей погребла лавина, и все кончилось. Спрашивай, расспрашивай, выясняй!.. Они не встанут. Не присоединятся ни к одному лагерю. Ни к одной группе восходителей. Не подбодрят никого из нас словом или взглядом, окриком или улыбкой... He пройдут по проспекту Руставели... Не придут в альпклуб... Звуки их осторожных цепких шагов, альпинистских шагов, не вольются в многоголосый шум тбилисских улиц, не отдадутся тихим эхом в гулкой тишине ночного города... Их шаги не отпечатаются на асфальте Тбилиси... на земле родной Грузии...
— Давай спускаться в лагерь. Нам уже некого ждать, пошли! — крикнул я Кузьмину и бегом устремился по склону гребня. Не знаю, куда я так спешил, чего я бежал. Если бы я не бежал, я, наверное, сошел бы с ума...
На другой день мы начали поиски. Джокиа Гугава встал со мной рядом.
— Я с тобой,— тихо сказал он.
Но попасть на то место, где, как мы предполагали, они должны находиться, было трудно. Сверху то и дело шли камнепады, проносились лавины.
Сперва мы продвигались по леднику. Идти становилось все труднее и опасней. Потом поднялись по склону, который находился под тем роковым кулуаром. Здесь мы должны их найти. Природа сжалилась над нами — на какое-то время воцарилась такая тишина, что, казалось, муха пролетит — услышишь. Ни лавина, ни камнепад — ничто не мешало искать. Вскоре мы набрели на шеклтон, затем увидели рюкзак и наконец — их владельцев. Распознать, отличить их друг от друга было невозможно. Нам двоим не под силу было дотащить их до лагеря. Мы подняли их на плато и похоронили там в снегу. Уже потом показался Отар Хазарадзе, он шел нам на подмогу. Мы были уже при последнем издыхании.