Боевые машины крестоносцев подобрались еще ближе, выпуская раз за разом тучи стрел, чтобы смести со стен все живое. Наконец и большая осадная башня доползла до ворот, уткнувшись в толстую завесу из канатов. Тамплиеры карабкались по лесенкам внутри башни, готовые поддержать тех, кто уже сражался на двух верхних ее площадках. Однако де Пейн с товарищами оставались снаружи; под защитой башни они могли только наблюдать со стороны весь кошмар битвы. Нападающие валились вниз, облитые кипящим маслом, охваченные огнем, от которого доспехи и плоть сплавлялись воедино. Некоторые воины, ослепленные известью (осажденные мешками сыпали ее со стен), отшатнувшись, попадали под стрелы и камни. Тела падали словно бы с неба и разбивались о землю. Часть лестниц осажденным удалось оттолкнуть, иные же с треском пожрал «греческий огонь». Клубы дыма слепили и удушали, окутывая все сплошной чернотой. В тот момент, когда инженеры подвели таран к стене рядом с осадной башней, стараясь пробить брешь справа от запасного входа, Майель как раз проклинал бездарность Тремеле. Сама дверь запасного входа была крепко подперта изнутри, но в стене близ двери привратной башни обнаружилась слабина, какой-то дефект кладки. Тремеле, без шлема, орал, чтобы те, кто на третьей площадке, продолжали долбить дверь запасного входа, а таран, закрытый сверху навесом-щитом, в это время врезался в камни башни чуть дальше. Сражение теперь разрасталось в обе стороны от Иерусалимских ворот. Внимание осажденных было отвлечено, они не могли понять, откуда грозит наибольшая опасность, а Тремеле выкрикивал все новые команды. Де Пейн, скрываясь в тени осадной башни, оставался наблюдателем, ужасаясь царившему вокруг духу смерти и разрушения.
«Deus Vult! Deus Vult!» — боевой клич прозвучал торжествующе: каменная кладка со страшным грохотом обвалилась. В стене башни рядом с запасным входом образовался пролом, оттуда посыпались сначала большие камни, затем тучи каменной крошки и пыли. Когда же пыль осела, обнаружилась брешь локтей шести в высоту и такой же ширины. Тремеле помчался со всех ног назад, теперь уже со шлемом на голове, размахивая мечом. Он указал острием меча на ожидающих за осадной башней рыцарей и закричал, чтобы они следовали за ним. Де Пейна людским потоком потащило вперед; все как один подняли щиты, потому что со стен продолжали дождем падать стрелы, камни и горючие снаряды, устремились к уже приставленным штурмовым лестницам и стали карабкаться к зияющему пролому. Пыль и дым еще окутывали его, как туман, но рыцари, задыхаясь, хватая воздух открытыми ртами, уже прыгали в брешь. Появились и тут же опустели мехи с водой, рыцари выстроились, заслонясь щитами, держа наготове обнаженные мечи. Всего их было человек сорок — закованных в сталь бойцов, которые осторожно пошли по вымощенному камнем проходу, кромешную тьму которого едва рассеивали тускло мерцающие лампы и вставленные в скобы факелы.