Хозяйка оставила посетителей, плотно закрыла дверь.
Прислуга поднялась, смотрела на молодых людей вопросительно и тревожно.
— Мы по поводу госпожи Бессмертной, — сказала Анастасия.
— Ее здесь нет, — пожала плечами Катенька.
— Нам сказали. Вы не сможете помочь найти ее?
— К сожалению, нет. Она ушла, не предупредив.
— Вы в это время спали?
— Нет. Госпожа сказала, что ей нужно срочно отлучиться, и не велела ходить за ней.
— Как думаете, почему она ушла?
— Ее стали тяготить посетители. На нее приезжали смотреть как на диковинку. Ей от этого было больно.
— Вы не должны нас бояться. Мы друзья госпожи Бессмертной, — объяснил князь. — Вернее, ее сестры Михелины. Вы что-нибудь слышали о ней?
— Слышала. Она дочка воровки — Соньки Золотой Ручки.
— Но госпожа Бессмертная тоже дочка Соньки.
— Я этого не знала, — ушла от ответа прислуга.
— Мне госпожа Табба сама об этом говорила, — вмешалась княжна. — Она приходила в наш дом. Я — княжна Брянская!
— Мне моя хозяйка ничего такого не говорила, — тихо, но твердо повторила Катенька.
Кузен и кузина переглянулись, желая покинуть палату, но Андрей все-таки задержался.
— Если вдруг госпожа Бессмертная вернется, не откажите в любезности сообщить мне об этом. — Он достал визитку, протянул девушке. — Это крайне важно.
— Я сомневаюсь, что она вернется когда-либо. Но если это случится, я сообщу.
Анастасия и Андрей, кивнув на прощание ей, покинули палату.
На улицы города опускался вечер. Зажигались фонари, высыпал на прогулку народ.
Табба, в госпитальном халате, с незажившим лицом и сочащимся сукровицей плечом, с всклокоченными волосами, неспешно брела по Литейному. День выдался пасмурный, изредка срывался дождь, и от порывистого ветра приходилось кутаться в ветхую одежду, вытирать воду с израненного лица.
Хотелось есть.
Прима временами останавливалась, голодно смотрела на витрины, в которых были выставлены колбасы, окорока, просто свежий хлеб, не решалась войти в магазин, тащилась дальше.
Неожиданно увидела лоточницу под навесом, продающую румяные, свежеиспеченные пирожки, придержала шаг.
Смотрела, как двое простолюдинов, мужик и баба, набрали целую дюжину и, смеясь от удовольствия, стали поедать их.
Артистка подошла к лоточнице, попросила:
— Миленькая, не угостите пирожочком?
— Угощу! — кивнула та. — Так угощу, что колбасой покатишься, профура!
Табба виновато пожала плечами, сделала несколько шагов, оглянулась. Увидела, как к лотку подошли двое студентов и стали выбирать пирожки порумянее и погорячее. Лоточница принялась любезно помогать им, весело отшучивалась, кокетничала.