Сам полицмейстер поздоровался с директором, был излишне суетлив, рассаживал женщин по своему усмотрению, в результате чего оказался между супругой и Сонькой. Михелина и Анастасия сидели рядом, и княжна не выпускала из своих ладошек руку «кузины».
Василий Николаевич оглянулся, приподнялся, поздоровался с почтенным генералом, сидевшим сзади, представил:
— Сестра покойного князя Брянского, госпожа Матильда.
Сонька оглянулась, достойно склонила голову, приветствуя генерала и его супругу.
— Примите наши искренние соболезнования, мадам, — произнес генерал по-русски.
— Она из Франции, — объяснил полицмейстер. — Ни бельмеса по-русски.
— Немного бельмеса по-русски я знаю, — неожиданно ответила на русском воровка. — Только с большим акцентом.
Полицмейстер расхохотался, ударил в ладоши, легонько толкнул хмурую жену.
— Вот те раз!.. А я ломаю язык!.. — И повернулся к Соньке: — Вы замечательно изъясняетесь на нашем.
— Благодарю.
Пошел занавес, зал потонул в аплодисментах, свет постепенно погас.
Василий Николаевич нащупал руку Соньки, крепко сжал. Она деликатно убрала ее. Сидевшая рядом с ней Михелина заметила движение полицмейстера, заговорщицки улыбнулась матери.
Сцена озарила зал декорацией, костюмами, музыкой, и публика снова зашлась аплодисментами.
— Сейчас ты ее увидишь, — прошептала Анастасия Михелине.
— Кого?
— Мадемуазель Бессмертную… Я в нее влюблена!
«Кузина» благодарно кивнула, еще больше напряглась, направила все свое внимание на сцену.
Зал принимал происходящее на сцене легко и с воодушевлением.
Все ждали Таббу.
И когда она появилась — уверенная в себе, в дивном костюме, улыбающаяся и сияющая, — зал буквально вздрогнул от оваций.
Сонька аплодировала дочери спокойно и несколько отстраненно. Михелина смотрела на Таббу полуобморочными глазами, не аплодировала, и неожиданно по ее щеке поползла слеза.
Анастасия заглянула ей в глаза, шепотом спросила:
— Как?
— Браво… — тихо ответила та.
— Я ее люблю.
Спектакль закончился, публика неторопливо покидала места, двигаясь в сторону выхода. Полицмейстер пробивался вперед, защищая мощным телом дам, и радостно смотрел на Соньку, улыбаясь.
— Ну, как вам наша прима?
— Отлично, — ответила по-русски та.
— А я о чем говорил?! — Василий Николаевич повернулся к жене, радостно сообщил: — Даже француженку прошибло нашей Бессмертной! — и громко заявил: — Сейчас идем за кулисы, мадемуазель ждет нас.
— Нет-нет, — подняла руки Сонька. — Это ни к чему… Мы устали и хотим отдохнуть!
— Но я обо всем договорился! — возмутился полицмейстер. — Нас ждут!
— Нет, — стояла на своем Сонька. — Возможно, в следующий раз. А сейчас в отель… Мари, ты согласна со мной?