— Подарок?
— Да, с чем же лучше изучать потоки воздуха? Если не считать воздушного шара, но вряд ли я мог раздобыть его за время, которое у меня было. — Он протянул ей воздушного змея.
— И вы думаете, герцогу Эйвенбери он понравится?
— Да, — решительно произнес Сент-Мор. — Именно поэтому я сделал змея сам.
Она не могла сдержать улыбки:
— Отличный змей.
— Спасибо.
— Им восхитился бы даже известный изобретатель мистер Франклин, — поддразнила она. Видимо, Сент-Мор прежде никогда не клеил воздушных змеев, но судя по тому, как он демонстрировал ей свое изделие, он им гордится.
— Есть ли что-нибудь такое, чего вы не можете сделать, Сент-Мор? — мягко спросила Элинор.
«Например, остановить меня, чтобы я не влюбилась в вас окончательно».
— Джеймс, — поправил он.
— Что?
— Зовите меня Джеймс, Элинор. Как вы делали в тот день.
Она неловко отступила на шаг, потому что условная грань между хозяйкой и нанятым работником снова исчезла. И ее сердцу так легко забыть, что эта грань вообще существует.
Он стоял, по-мальчишески гордый своим змеем, утренний ветерок шевелил его волосы, а его главное украшение — подбитый глаз — придавало ему вид одновременно опасный и уязвимый.
— Зовите меня Джеймс, — повторил он.
— Не думаю, что такая интимность разумна, — Ответила Элинор, вспомнив, каково было называть его так.
— Почему? Вы не возражали против «такой интимности» в тот день, когда соблазнили меня.
— Я вас не соблазняла! — запротестовала Элинор.
— А у кого самые влекущие губки во всем Лондоне? — Он наклонился ближе. — Нет, во всей Англии.
Сердце предательски заколотилось в ее груди.
— Только в Англии?
Он рассмеялся:
— Я не целовал никого за пределами нашего острова, так что не могу дать экспертного заключения.
Она хотела его оттолкнуть, но он был слишком быстр и мгновенно оказался вне ее досягаемости.
— Осторожнее с моим змеем, — предупредил он.
— Осторожнее с моей репутацией, — бросила в ответ Элинор.
— Ну, на этот счет вам нечего меня опасаться. Помните, я никогда…
— «…не болтаю и не целуюсь», — договорила Элинор. — Да, я помню, Сент-Мор.
— Джеймс, — настаивал он.
— Сент-Мор, прекратите. — Ее протест, казалось, давал ему позволение продолжать, он подвинулся ближе, но оказалось, она не единственная протестует.
Фейгус пролез между ним и хозяйкой и грозно зарычал, несмотря на то, что был мал.
— Противный пес, — взглянул на терьера Джеймс.
— Один другого стоит.
— Ничья, мадам. Но это не означает, что мы не можем прийти к согласию. — Глядя на терьера, он резко сказал: — Сидеть!
И Фейгус сел, глядя на него, словно ожидая новой команды.