Курортная зона — да.
Лето.
Обнаженные плечи, и не только плечи, но и максимум прочего.
Солнце жарит вовсю плюс демократия — раздевайся и ходи хоть нагишом. Вольница, рай среди сосен.
Однако вид окровавленного, толстого, немолодого, да еще смутно знакомого человека, сломя голову несущегося куда-то в распахнутом халате на голое тело, почему-то все еще вызывал некоторое недоумение.
Так что кое-кто останавливался и смотрел ему вслед.
Погони за Боровиковым не было: в суматохе, которую обеспечил Снайпер, ее не успели организовать. Ясеневскому казалось, что задержать этого психа — дело пяти минут. На запасную местную базу он если и двинется, то та уже перекрыта, благо давно выявлена и взята под усиленный контроль.
Однако он жестоко просчитался, ибо Боровиков поймал сердобольную попутку.
За рулем была дама. Дама за рулем — смерть.
Во-первых, вид израненного депутата ее напугал.
Во-вторых, взыграло женское сострадание.
В-третьих, она узнала его.
И в-четвертых — заурядная бабья дурь.
Мало ли что тут творится?
Может быть, она прославится. Может быть, ее за это покажут по телевизору. Может быть, это экстравагантное начало большого, как слон, чувства…
Дама была одинока и немолода, работала в бухгалтерии частного предприятия средней руки.
В итоге Боровиков заполнил собой салон «ситроена» и принялся что-то бестолково врать.
На него напали, на него покусились.
Государству грозит опасность.
В недрах ФСБ созрел заговор, и их обоих немедленно ликвидируют, если только она не свезет его на вокзал.
— А в новостях расскажете? — с надеждой спросила дама, выворачивая руль.
— По всем каналам, — быстро пообещал Касьян Михайлович. — Опишу во всех подробностях. ОРТ, РТР, НТВ — выбирайте. У меня там все вот где!..
Он потряс кулаком.
Халат совсем распахнулся, и дама изучала телеса народного избранника с живейшим интересом. Тот машинально запахнулся. Дама была уродлива, как атомная бомба в мегатонну весом.
Опасаясь, что посулил слишком мало, Боровиков полез в карман халата, где и «зелень»-бабло носил для раздачи своим речным нимфам.
Дама утроила скорость, и через несколько минут они уже въезжали на привокзальную площадь города Зеленогорска.
Наступила тягостная минута расставания. Боровиков сунул спасительнице шесть или семь стодолларовых бумажек и быстро зашагал прочь.
— Меня зовут Галина Дмитриевна! — прокричала та ему в спину. — Солодовникова фамилия!
Чтобы, не приведи господь, не забыли о ней в новостях.
А то ведь несчастный даже не поинтересовался ее данными.
Она совершенно очумела от этой езды в обществе царственной особы. А царственная особа вела себя на редкость благоразумно: не пошла ни в какой медпункт, а вывалялась в грязи и начисто — каламбур — перестала отличаться от стандартного бомжа.