Некоторые новые привычки и впрямь были скверными, но власть развращает и делает это стремительно.
Можно было подумать, будто он возглавлял одну из известных и крупных преступных группировок Санкт-Петербурга. Катался повсюду на джипах «нисанах»-«бумерах», по новоприобретенному обыкновению, глумился над рядовыми гаишниками, хватал для бассейна первых приглянувшихся телок.
Свобода!
Был такой фильм: «Это сладкое слово „свобода"».
Тамошние герои обе серии выбирались из тюряги, рыли подкоп. Какие-то патриоты, революционеры, борцы за свободу банановой, что ли, республики.
Как бы не так.
Касьян Михайлович во время оно тоже выбирался из тюряги, но иначе, и тюряга у него была совершенно другая — тюрьма пожизненного бессмысленного, невостребованного существования.
Однако наступили новые времена, и он вдруг понадобился важным людям, которые вспомнили о его якобы выдающихся, невесть когда проявившихся организаторских способностях, оцепили его идеи (сверхценные), и те же люди подобрали ему Коротаева, который был вдруг просто выпущен на свободу, уже по-настоящему, из настоящего места ее настоящего лишения, и тоже, на пару с новым хозяином, после пары мелких услуг заполучил все, что имел в настоящую минуту.
Условно-досрочно, за хорошее поведение, с досрочным присвоением звания помощника депутата Госдумы.
По настоянию нового начальника службы безопасности депутат Госдумы согласился и на его людей, соответствующую доверенную команду — тех самых «быков».
— Я окружаю себя только проверенными людьми, — твердо заявил тогда Коротаев. — Ради вашей безопасности, Касьян Михайлович.
Услуги освобожденного и в самом деле были мелкие: девять трупов сожгли в лесу, машины — тоже… Но эти услуги Коротаев оказал не Боровикову, а тем, кто выпустил его из тюрьмы.
Трупы было особенно приятно жечь, так как Коротаев не терпел ничего уродливого, — он любил закаты, поля, цветы, полотна старых мастеров, антиквариат. А эти трупы он невзлюбил сразу, как только лично обезобразил до неузнаваемости четверых. Раны резаные, колотые, рваные; отстреленные головы, обрубленные пальцы, глубокие ожоги от утюгов на животах, доходившие до хребтов… Такому не место среди этакой красоты.
Все это было сделано для ублажения лиц, вознесших Боровикова на вершины власти.
Разумеется, сам Касьян Михайлович ни сном ни духом не ведал об этих деликатных подробностях. Начальник службы безопасности? Во-первых, положен по рангу. Во-вторых, — душа-человек, особенно в часы застолий. А что до его подручных — что ж, так нынче положено. Куда ни глянь — везде такие…