— Мы пробовали специальные ловушки для крыс, — сказал Картрайт, — Но они оказались слишком сообразительными, так что мы уживаемся с ними, это лучшее, что можно сделать.
Уэст засмеялся, чтобы скрыть кратковременное замешательство, но почувствовал на себе взгляд Невина.
— Аннабель, — сказал он, — было единственным созданием, которое когда-либо беспокоило меня.
— Вам повезло, — сказал ему Невин, — Они надоедливые паразиты. Один из них настаивает на том, чтобы спать со мной.
— Где Белден? — спросил Картрайт.
— Он поел раньше, — ответил Невин. — Сказал, что у него дела, которые он хочет доделать. Просил его извинить. — Он обратился к Уэсту: — Джеймс Белден. Возможно, вы о нем слышали.
Уэст кивнул.
Он отодвинул стул и сел, затем резко поднялся.
В дверях появилась женщина с фиолетовыми глазами и платиновыми волосами, закутанная в манто из горностая. Она шагнула вперед, и свет от пылающих свечей упал на ее лицо. Уэст застыл на месте и почувствовал, что кровь в венах стала холодной, как лед.
Это лицо не было лицом женщины. Оно скорее походило на череп, покрытый мехом, словно лицо ночной бабочки, которое попыталось стать человеческим и застряло где-то на полпути.
В конце стола Картрайт тихо посмеивался.
— Вы узнаете ее, господин Уэст?
Уэст сжал спинку стула с такой силой, что его суставы мгновенно побелели.
— Конечно узнаю, — ответил он, — Белая певица. Но как вы привезли ее сюда?
— Вот поэтому они зовут ее обратно на Землю, — сказал Невин.
— Но ее лицо, — настаивал Уэст, — Что случилось с ее лицом?
— Их было две, — пояснил Невин. — Одну мы послали на Землю. Мы должны были подправить ее немного. Понимаете — пластическая хирургия.
— Она поет, — заметил Картрайт.
— Да, я знаю, — сказал Уэст, — Я слышал, как она пела. Или, может быть, я слышал другую… ту, что вы послали на Землю с переделанным лицом. Ее выступления транслируют все эфиры. Все телевизионные сети показывают ее.
Картрайт вздохнул.
— Я хотел бы услышать ее на Земле, — сказал он. — Видите ли, она поет там иначе, чем здесь.
— Они поют, — перебил его Невин, — так, как они чувствуют.
— Камин отражает свет на стене, — сказал Картрайт, — и она будет петь, как свет от камина на стене. Или благоухает сирень во время апрельского дождя, и ее пение будет походить на аромат сирени и пелену дождя, падающего на дорожку сада.
— Здесь нет ни дождя, ни сирени, — сказал Невин и посмотрел так, что на мгновение показалось, что он вот-вот заплачет.
«Сумасшедший, — подумал Уэст — Абсолютно безумный. Как тот мужчина, что упился до смерти, там, на спутнике Плутона. И все же, может быть, он не столь сумасшедший».